Ия забрала у него лист, жадно вчитываясь в скупые строки, хотя послужной список Марко заканчивался набором обязанностей, которые коротко можно было охарактеризовать как «решала» международного уровня. Кроме хорватского, владел арабским, сербским и английским языками. Ну и «личный телохранитель», как отрекомендовал его Марат, тоже входило в его квалификацию.
Глава 52
— А я идиот думал, что он трахает твою мать, — гадко усмехнулся Марат и снова потрогал губу.
— Значит, вот за что ты получил по роже? — покачала головой Ия. — Решил над ним гнусно пошутить?
— Ну, а что ещё я должен был подумать, когда она попросила поселить его у нас? Мне тогда и в голову не пришло, что он обратился к ней по старой памяти, потому что у него действительно возникли кое-какие «затруднения», — показал он пальцами кавычки, — как сказала твоя старушка.
— Это какие же?
— Элементарно закончилась виза. И практически он сейчас в стране вне закона.
— Дай-ка догадаюсь, — прищурилась Ия. — А до этого визу ему оформлял «Гостинг», то есть мой отец?
— Представь? Чего только не найдёшь в старых документах, — улыбнулся Марат.
— Угу, — проворчала себе под нос Ия, возвращая Марату листок. — Например, парочку другую бесхозных вилл.
— Как тебе идея? Мне кажется, и дети с ним ладят, — с надеждой спросил он.
— Супер, дорогой мой. Ты как всегда всё очень хорошо придумал, — натянуто улыбнулась она. Кредит тебе больше не нужен, ведь ты прикарманил и продал чужой дом, теперь и жену не обязательно отдавать в пользование.
Вот только что-то ей подсказывало, что не шутил суровый араб про предоплату — всё это две стороны одной медали: неполученный кредит, но зато проданный дом. И чёртов Луд тоже в этом замешан, хотя Ия пока не понимала, как. Но зато понимала другое: если от кого и надо её защищать, то как раз от этого специалиста широкого профиля с хорватскими корнями, что уже прописался в её сердце и грозит поселиться там прочно.
В прихожей Ия вернула Марату пиджак.
— О, нет, — муж поймал её за руку как ни в чём ни бывало: — Только не говори, что снова пойдёшь «к себе».
— Пойду, — сделала она шаг назад, и держала её только натянутая рука, что он не отпускал.
— Я так соскучился, — умоляюще смотрел на неё муж.
— А я должна осознать, что ты меня продал, — усмехнулась Ия, расцепив руки.
— Не говори ерунды, — он болезненно сморщился. — Хотя знаешь, когда ты сказала, что мне изменила, на какую-то долю секунды я ведь подумал не о том, что этот араб поимел своё, а что ты могла бы. Ты в последние дни словно сама не своя.
