До нее.
Если она не околдовала его, то почему он так себя чувствует? Если она ничего с ним не сделала, то почему причинение ей боли так ощутимо? Что, черт побери, в ней такого особенного? Что сделало ее другой? Эван запустил пальцы в спутанные волосы и потянул за пряди. Ничто, кроме ножа для колки льда в черепе, не могло выбросить Сашу из головы.
Рычание нарастало в груди Эвана, когда он вышел со склада и направился обратно к арене. Разочарование, гнев, желание, потребность и слепая ярость скопились в его животе. Сила, которую он создал, циркулировала по конечностям, пока он не задрожал от нее. Темная дымка заволокла его зрение, заглушая все цвета, пока мир не стал не более чем оттенками черного и белого. Его мысли замедлились и стали ватными, пока он не превратился в существо инстинкта. Движимый насилием и жаждущим убийства.
Он протолкался сквозь толпу, мимо мастера боя, на арену. Не имело значения, что внутри уже находились два конкурента. Он убьет их обоих. Толпа пришла в неистовство, их нетерпеливые крики заглушили последние остатки сознания Эвана. Боевой гнев полностью овладел им, и он отправился в то темное место, где ничто не имело значения. Его не существовало. Его тело двигалось без указаний сознания. Не было ничего, кроме пустой черноты.
Свободы.
***
Он пришел в себя, задыхаясь. Он размахивал кулаками, сражаясь с невидимым врагом.
— Эван! — Он ухватился за звук голоса Дрю и позволил ему привести себя в чувство. — Все в порядке. Все кончено. Больше некому сражаться.
Некому? О, Боже. Судя по тому, как Дрю это произнес, он убил половину проклятого города. В голове стучало так, словно кто-то вонзил в мозг железнодорожный штырь. Еще один показатель того, насколько полностью он отдался во власть боевой ярости. Он представил себе, что это сверхъестественный эквивалент похмелья, только ему это не доставило никакого удовольствия.
— Что случилось? — Эван сглотнул. Язык прилип к небу. Он был в отключке не больше двух часов, но в горле у него пересохло, как будто он месяцами не пил воду.
— А случилось то, что ты надрал серьезную гребаную задницу. — Широкая улыбка Дрю заставила желудок Эвана сжаться в комок. Он, должно быть, устроил чертово шоу, что его кузен выглядел таким самодовольным. Дрю вытащил из переднего кармана толстовки большую пачку банкнот и протянул ее Эвану. — Десять штук. — Он рассмеялся. — Никогда не видел ничего подобного. Толпа была так возбуждена, что практически швырялась в тебя деньгами.
