Биксби выпустила воздух, который так крепко удерживала. Такая женская деятельность была ей по душе.
***
Кантор почувствовал вкус заплесневелого сыра. Его язык по ощущению был размером с поросячье рыло. Вероятно, жажда повлияла на то, что зубы постоянно соприкасались с кожей. Он попробовал сглотнуть и чуть не подавился.
Вода. Если он откроет глаза, то должен увидеть воду. Его ресницы, казалось слиплись. Что случилось? Где он?
Он пошевелился. Что-то стеснило ему руки. Сидячее положение. Он сидел на стуле. Связанный. По рукам. По ногам. По талии.
Он поднял голову вверх и почувствовал, как вытянулись мышцы его груди и шее, будто их оторвали от костей. Ему удалось выдавить крик о помощи из жалящих легких. Это прозвучало похоже на крик раненой коровы.
Дверь со скрипом открылась.
— Ты проснулся. Я скоро вернусь.
Это был женский голос, гнусавый и несимпатичный.
Из коридора послышалися бегущие шаги. Они снова замедлились. Она остановилась в некотором расстоянии от него.
Он услышал стук, затем ему в лицо плеснули водой, и она стекла по груди. Он сплюнул и открыл глаза. Изображение было размытым. Он задавался вопросом, уйдет ли его зрение или вернется.
Он увидел невыразительную бринсвиккерскую женщину, стоящую с ведром в руках. Она была такой же низкой, как и мужская часть ее народа, она смотрела ему прямо в глаза, в то время как он сидел на стуле. Ее одежда была из оттенков коричневого и голубого цветов, без каких-либо узоров или переплетений. Похоже, что все бринсвиккерцы выглядели так, будто они намотали вокруг себя ткань, затем завязали ее там, где требовалось.
— Я спасла тебе жизнь. Ты мой должник.
Она развернулась и вышла, оставив дверь открытой.
Он несколько раз поморгал, пытаясь избавиться от зернистости в сухих глазах и полностью восстановить зрение. Моргание помогло лишь немного.
В комнате, в которой он находился, были: стул, на котором он сидел, стол и небольшой потрепанный ковер, покрывавший часть грубого, деревянного пола рядом с кроватью. По виду за дверью он догадался, что его поймали и пленили.
В окне на противоположной стороне помещения Кантор увидел пруд, который был явно слишком мал для той дюжины уток, которые по нему плавали или садились на берег. Он никогда прежде не видел так много уток в одном месте.
Приблизились подбегающие шаги, и появились двое хихикающих детей с полу-пустыми ведрами. Судя по их одежде, ведра, возможно, были полными, когда они направились к его комнате. Самая маленькая, девочка с челкой и хвостиком, ухмыльнулась и закричала:
