В Корфу Сенявина, через некоторое время после его прибытия, ждал неожиданный сюрприз, не первый и далеко не последний из тех, какие ему суждено было пережить в эту долгую экспедицию. Пока он скитался по океану и трем морям между Кронштадтом, откуда он снялся с рейда 10 сентября 1805 г., и островом Корфу, где он бросил якорь 18 января 1806 г., в Европе произошли грандиозные события, которых никто не мог предвидеть. Началась и окончилась война третьей коалиции против Наполеона, разразилась страшная Аустерлицкая битва 2 декабря 1805 г., австрийский император Франц сразу же после поражения явился в палатку к Наполеону просить мира, а император Александр, не желая признать волю победителя, ушел, не мирясь, вместе с войсками в Россию. По-видимому, в первый момент царю казалось все до такой степени потерянным в этой [253] несчастной войне, что он уже 14 декабря 1805 г. отправил Сенявину следующее повеление:
"По переменившимся ныне обстоятельствам пребывание на Средиземном море состоящей под начальством вашим эскадры соделалось ненужным, и для того соизволяю, чтобы вы при первом удобном случае отправились к черноморским портам нашим со всеми военными и транспортными судами, отдаленными как от Балтийского так и Черноморского флота, и по прибытии к оным, явясь к главному там командиру адмиралу маркизу де-Траверсе, состояли под его начальством..."{5}
Это повеление весьма характерно отражает настроение царя после Аустерлица.
14 декабря 1805 г. по условиям Пресбургского мира Австрия уступила французам в числе прочих отошедших от нее в пользу Наполеона земель также и Далмацию, которую тот же Наполеон, уничтожая Венецианскую республику в 1797 г., отдал австрийцам. Немедленно после ратификации Пресбургского мира дивизионный генерал Лористон по повелению императора занял Дубровник ("Рагузскую республику") и потребовал от австрийцев сдачи города Боко-ди-Каттаро. Но тут французы сразу же натолкнулись на упорное противодействие со стороны славянского городского населения, которое решило ни в коем случае не впускать французов. Однако у Лористона силы были значительные: семь тысяч человек с 16 орудиями. Не могло быть и речи о том, чтобы городское население предприняло борьбу без посторонней поддержки.
Помчались гонцы в Цетинье. Экономические и политические интересы, культурные связи и симпатии давно связывали черногорцев со славянством побережья и с великолепной торговой Каттарской бухтой.
