Так было оформлено поступление Радлова на работу, и ему ничего не оставалось, как присоединиться к остальным.
Человека в шерстяной шапке звали Шнейдер. Он был занят тем, что пытался обвязать тросом железную балку.
— Если нам удастся вытащить балку, — объяснил он Радлову, — мы сможем попасть в подвал. Дело в том, что там сохранились станки.
— Если подвал не обвалился, — возразил Радлов.
— Нет, он цел, он и не то выдержит.
Радлов принялся вместе со Шнейдером укреплять трос. Это продолжалось недолго. Когда они наконец справились, Шнейдер позвал остальных. Всего собралось семнадцать рабочих, среди них были старики и три женщины. Запыленные, с потными лицами, они трудились, не обращая внимания на Радлова. Взявшись за конец троса, все тянули под команду Бухвальд а:
— Раз-два, взяли!
Однако балка не сдвинулась с места. Голод в последние месяцы воины подорвал силы этих людей. Но они не отчаялись и после короткой передышки предприняли новую попытку. Бухвальд снова командовал:
— Раз-два, взяли!
Радлов с такой силой тянул за трос, что у него на лбу вздулись жилы, лицо разгорелось, а сердце бешено колотилось в груди. Но все было напрасно — балка не сдвинулась ни на один сантиметр.
— Так не годится, — Бухвальд тяжело перевел дыхание.
— Но станки нужно вытащить, — настаивал Шнейдер. — Если просто разгребать, пройдет не меньше недели.
— Надо добыть грузовик или тягач, — сказал Бухвальд, — тогда все будет просто.
— Где же нам так сразу добыть его?
Бухвальд подумал, затем обернулся к Радлову:
— Не сбегаешь ли в транспортный отдел русских… здесь совсем близко… они нас знают…
— Да я не найду его, — попытался отвертеться Радлов.
Он все еще боялся заходить в советские учреждения. Но Бухвальд не интересовался его чувствами, он просто указал ему кратчайший путь. Радлову не пришлось далеко идти, через сотню-другую метров он увидел кативший ему навстречу грузовик. Иоахим встал посреди дороги и замахал обеими руками. Только когда машина подошла ближе, он разглядел ее зеленую защитную окраску и подумал: «Черт побери, там же русские, как это я не заметил, а теперь уж поздно». Грузовик затормозил, дверца раскрылась, и из кабины вылез широкоскулый солдат с узкими щелочками глаз в меховой, несмотря на весеннюю погоду, шапке.
— Ну, что хотеть? — произнес он на ломаном немецком языке.
Отступать Радлову было некуда. Он попытался объяснить солдату, зачем нужен грузовик, а у самого душа ушла в пятки от страха. «Мы здесь одни, — думал он, — а кто их знает, этих азиатов».
