Ну, а теперь о важном:
— Чтобы ты стала моей девушкой!
И вторая просьба:
— Воды за наш стол принесите, пожалуйста! Девушке плохо стало, — относилось к официанту.
Я еще не успел досказать, но после первых слов, она уставилась в шоке с раскрытым ртом, то краснея, то бледнея.
— Куполом об манеж, — пробурчала Мишень, не закрывая рот.
Ничего из того, что «ох, как мило» или «ой, ты вправду хочешь того, о чем я мечтала», не наблюдалось.
— На один вечер всего, — продолжил свою идею дальше объяснять, — Побудешь самой настоящей девушкой для… Моих родителей. Ты же умеешь хитрить, подыграешь как-нибудь.
— Лю-юди! Ему тоже посоветуйте врача сменить! — очнувшись, она громко попросила помощь зала, покрутив пальцем у виска.
— Вот! Вот, как сейчас, так себя и веди у моих родителей. Ни в чем не сдерживайся. Ори, ругайся, ешь как попало. Разрешаю даже обзываться. И самое нарядное, что-то надень, чем наляпистей, тем лучше. Эта кофта с разноцветными носорогами на велосипедах подойдет, или то полосатое платье-мешок, в котором ты в универе была на прошлой неделе с торчащими рогами быка.
Понятно теперь, что не заметить такую Мишень сложно?
— У тебя тоже родители в цирке работают?
Снова удивленно заморгала.
— В каком-то роде, да, — так и думал всегда.
— Почему просишь меня, а не выберешь одну из крошек?
— Повод надеяться давать никому не хочу. С тобой у нас есть общее, сама же так сказала. Важно, чтобы ты была такой, какая есть. А я прощу тебе пакости в столовке и замерзающего Пушкина.
Отличное предложение, как по мне.
Только щедрость слабо восприняла кандидатура на роль временной девушки.
— Мало как-то. Весь вечер тебя терпеть, а врать я вообще не люблю.
Приехали. С каких пор она врать разлюбила?
Даже в этом врет!
— Торопить не буду до завтра. В универе дашь ответ на выбор, целую огромную неделю ждать новых ответок или на выходных провести со мной один ма-аленький вечер.
Со словами, что подумает, пока будет варить для меня ведро слайма и мидии заготавливать, дерзкая Мишень вылетела из кафе.
Даша
На перемене поделилась с подружками вчерашними стычками со Стрелком.
Хоть он слово сдержал и вернул телефон после моего прыжка с памятника, все равно белобрысый обнаглел через край.
— Совсем озверел нахал. Прибить его мало! — Мел рассердилась на закидывание меня к Пушкину.
— Зато поймал и не бросил, — Ангелок отыскала светлый лучик в нашей запутанной битве.
Мнение девочек разделилось в этом месте, как и мое. Тоже злюсь и прибила бы, но и тот самый лучик успела заметить. Потом тоненький лучик тучи проглотили и выплюнули в меня новые приказы козлиного высочества.
