Но и сквозь обольщения мира, Из-за литер его Алфавита, Брезжит небо синее сапфира, Крыльям разума настежь открыто. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
* * *
Мир ловил меня, но не поймал.
Автоэпитафия Гр.Сковороды
Где целовали степь курганы Лицом в траву, как горбуны, Где дробно били в барабаны И пыль клубили табуны,
Где на рогах волы качали Степное солнце чумака, Где горькой патокой печали Чадил костер из кизяка,
Где спали каменные бабы В календаре былых времен И по ночам сходились жабы К ногам их плоским на поклон,
Там пробирался я к Азову: Подставил грудь под суховей, Босой пошел на юг по зову Судьбы скитальческой своей,
Топтал чебрец родного края И ночевал - не помню где, Я жил, невольно подражая Григорию Сковороде,
Я грыз его благословенный, Священный, каменный сухарь, Но по лицу моей вселенной Он до меня прошел, как царь;
Пред ним прельстительные сети Меняли тщетно цвет на цвет. А я любил ячейки эти, Мне и теперь свободы нет.
Не надивуюсь я величью Счастливых помыслов его. Но подари мне песню птичью И степь - не знаю для чего.
Не для того ли, чтоб оттуда В свой час при свете поздних звезд, Благословив земное чудо, Вернуться на родной погост. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
ПРИАЗОВЬЕ На полустанке я вышел. Чугун отдыхал В крупных шарах маслянистого пара. Он был Царь ассирийский в клубящихся гроздьях кудрей. Степь отворилась, и в степь, как воронкой ветров, Душу втянуло мою. И уже за спиной Не было мазанок; лунные башни вокруг Зыблились и утверждались до края земли, Ночь разворачивала из проема в проем Твердое, плотно укатанное полотно. Юность моя отошла от меня, и мешок Сгорбил мне плечи. Ремни развязал я, и хлеб Солью посыпал, и степь накормил, а седьмой Долей насытил свою терпеливую плоть. Спал я, пока в изголовье моем остывал Пепел царей и рабов и стояла в ногах Полная чаша свинцовой азовской слезы. Снилось мне все, что случится в грядущем со мной. Утром очнулся и землю землею назвал, Зною подставил еще неокрепшую грудь. Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.
ПУШКИНСКИЕ ЭПИГРАФЫ
1
Что тревожишь ты меня,
Что ты значишь...
Стихи, сочиненные ночью
во время бессонницы
Разобрал головоломку Не могу ее сложить. Подскажи хоть ты потомку, Как на свете надо жить
Ради неба или ради Хлеба и тщеты земной, Ради сказанных в тетради Слов идущему за мной?
Под окном - река забвенья, Испарения болот. Хмель чужого поколенья И тревожит, и влечет.
