Дело до смешного просто:
1. Нам нужно такое искусство, которое организовывало бы сегодняшний день. Ответственным организатором сегодняшнего дня является пролетариат. Значит, только при активнейшем вмешательстве пролетариата может строиться искусство дня.
2. Прежде чем действенно вмешаться, нужно спокойно, деловито, по-хозяйски просто – разобраться в том, что предлагается рынком искусства, что есть. Ошибочная, путанная и ничем не мотивированная художественная тактика, – кроме: мне «нравится» – «не нравится», я «понимаю» – «не понимаю», – а «я» – это кто? – мешает дельно разобраться в товаре. Значит, только ликвидация неправильной тактики даст возможность пролетариату сделать выбор.
3. Сделав спокойный, добротный выбор, пролетариат немедленно вмешается в самую гущу начатой искусство-стройки. Это творческое вмешательство пролетариата гарантирует его от чужих ошибок. Значит, ответственный организатор дня будет располагать в общем строительстве таким искусством, которое действительно необходимо, ибо действительно организует сегодняшний день.
Как будто – ясно?
А раз это так, то – не пора ли от логистики слов перейти к логике дела?..
Нужно войти тоже и в шкуру лефа.
Не довернешься – бьют, перевернешься – бьют.
– Ваших книжек мало расходится, не из-за чего вас «содержать».
– Позвольте, книжки «Лефа» покупаются в складчину одна на тридцатерых, и не проходит дня, чтобы нас не звали в ту или иную аудиторию!
– Да, да, вот именно потому-то вас и нужно «прекратить».
Это – буквально диалог «дня».
А в результате – что же?
Я, как человек, не механически лишь близкий Лефу, и определенно, по принципу попутничества, блокирующийся с ним (другие блокируются с Пильняками, – кому что больше по пути), – заявляю: левый фронт искусства, переживает глубокий внутренний кризис. Идет почти открытая уже борьба двух составных элементов:
старого футуризма, – додумавшегося – головой и под воздействием извне – до производственничества искусства, но отдающегопроизводству только технику левой руки и явно путающегося меж производством и мещанской лирикой, – и:
производственнического Лефа, пытающегося сделать из теории – пока еще корявые и робкие, но – уже актуально-практические выводы, и – это особенно важно – ставящего ставку не на индивидуальное и неизбежно яческое искусство спецов, а на идущее с низов и лишь нуждающееся в оформлении – творчество массы.
Старый футуризм – это последняя и нужно отдать справедливость, блестящая интелигентская система приемов, очень прогрессивная для своего времени, но – завершившая определенный цикл своего бытия моментом смычки с революционной улицей. В дальнейшем, как я уже писал («Под знаком жизнестроения») – старого футуризма хватило на то, чтобы не очень уж отставать от этой улицы, не быть ею смятым. И вот, в этот-то момент – и в силу инстинкта самосохранения искусства, и под косвенным воздействием потребностей нового диктатора-класса – зарождается в левых рядах работников искусства, главным образом тех же футуристов, мысль – о непосредственном строении, через искусство, вещи. Искусство объявляется простым производством ценностей, и – практика искусства устремляется по этому пути.
