Существует всем нам известный элементарный психо-физиологический закон: если повторять над вашим ухом много раз точь в точь одну и ту же фразу, то она теряет для вас свое содержание, обесцвечивается, перестает восприниматься вашим сознанием. И ни одно человеческое слово, ни одна фраза, хотя бы она означала такую прекрасную вещь, как международная солидарность рабочего класса, не гарантированы от действия этого закона. Но тов. Сосновский твердо уверен, что для революционных слов этот закон не писан. Это делает, конечно, честь революционному пылу т. Сосновского, но… всякий коммунист, имеющий отношение к литературе, знает, как много общих мест, трафаретных слов и фраз в наших статьях, резолюциях и лозунгах. Мы всегда смотрели на это, как на недостаток, как на нашу слабость, и боролись с трафаретом по мере сил.
Засилие трафарета в нашей литературе можно оправдать недостатком времени, революционной спешкой, но забронировать трафарет, как нечто священное и неприкосновенное, превратить его в коммунистическую икону – до этого можно додуматься только доехав до конца, от коммунизма к обывательщине в искусстве.
Дальше ехать некуда.
Эта статья была уже написана, когда на страницах «Известий» появился новый кавалерист, – тов. Альфред. О нем – несколько слов.
Простота т. Альфреда еще откровеннее. Т. Альфред громит «Леф» выписками из своего гимназического сочинения, написанного 30 лет тому назад на заданную ему учителем тему: «Великие поэты являются после великих событий».
Тов. Альфред хорошо усвоил эту пропыленную «истину» и теперь убедительно просит великих поэтов подождать рождаться: «еще рано». Кроме этого откровения, в статье тов. Альфреда имеется еще несколько таких открытий, как напр.: великие поэты рождаются очень редко; каждый поэт должен быть мастером своего дела; в каждом поэте должна быть искра божия, иначе он не поэт, а сапожник; он (не сапожник, а т. Альфред) не можем представить себе коллективного творчества (охотно верим); футуризм существовал еще в 80 – 90-х годах прошлого столетия (вот спасибо, а мы думали…): тов. Чужак написал в «Лефе» рассказ (а мы думали, что его написал Брик).
Кончается это сочинение, как и подобает гимназическим сочинениям – славословием Пушкину.
Тов. Альфред признается, что даже машинистка, переписывавшая его статью, нашла в ней сплошную контр-революцию. Машинистка, конечно сильно преувеличила, но тем не менее…
«Жмаю руку машинистке».
Мораль отсюда такая:
