Но он знал. Знал и негр. Даже Джейн, убаюканная наверху какой-то новой страшной силой, знала.
Ненависть была в его доме. Он ненавидел Джейн, и его ненависть проломила барьер. А в результате маленькая эгоистичная душа Джейн соблазнилась… чем?
Картина была различима даже в темноте, будто светясь внутренним светом. Будто невообразимая луна плыла по жутком небу, освещая демону путь через лес. И лицо жреца всё время полнилось смехом.
Содрогаясь от ужаса, Дик Стрэттон прижал ладони к пульсирующим вискам. Время ещё есть. Гобелен ещё можно сжечь. И Джейн будет в безопасности. А это безумие просто забудется.
Но свободы ему не видать. С ним будут эгоизм Джейн, расточительность Джейн, уверенность Джейн во власти над ним до самого конца — его жизни, его денег, или того и другого вместе. Но если он не сожжёт гобелен, то избавиться от всего этого. Ведь он же её не убьёт. И никаких претензий со стороны закона. Её тело не найдут, потому как оно будет в гобелене. А он будет свободен.
И он будет наслаждаться жизнью. И даже сможет жениться на Дорис Райдер.
Ещё одна мысль пришла ему в голову, и он испуганно взглянул на картину. Если ненавистный попадёт в ловушку иного мира, то что станет с ненавистником?
Он покачал головой. Круг замкнулся. Там не было больше места. А он просто сожжёт гобелен после исчезновения Джейн. И закроет врата навсегда.
Долго-долго стоял Дик Стрэттон в холодной тёмной комнате, вглядываясь в смеющиеся глаза жреца. Потом повернулся и отправился в постель, оставив гобелен на стене в полной сохранности.
На следующее утро Джейн была вялой и усталой. Как будто жизненная сила вытягивалась из неё. Стрэттон подумал о тумане на гобелене и улыбнулся. И даже чек выписал без единого слова.
— Ночью тебе снился сон. Я слышал, как ты разговаривала с кем-то во сне, — с жадным любопытством спросил он.
— Разве? Не помню такого, — вяло пробормотала Джейн, не поднимая глаз.
Стрэттон подавил дрожь и вышел.
Тем вечером Джейн, двигаясь подобно сомнабуле, надела белое атласное платье из своего приданного. Оно было похоже на вечернее платье с ожерельем из изысканных белых роз. Одна из них потерялась.
Дик Стрэттон лёг, но знал, что этой ночью он спать не будет.
Он слышал, как дыхание Джейн стало глубоким и ровным. Так она проспала несколько часов. Затем, не издав ни единого звука, она встала.
Он молча проследовал за ней вниз по лестнице. Двигаясь вначале медленно, Джейн шла всё быстрее и быстрее, подобно ребёнку, приближающемуся к обещанному лакомству. У входа в берлогу она замерла, и Стрэттон увидел, как она задрожала, будто волна страха накрыла её. А потом она вошла внутрь.
