- Надежда Михайловна, не нужно так утруждаться. - Клара была в смущение, - Наталье Алексеевне это вряд ли понравится.
- Я только рада тебе помочь. - ласково произнесла Надя.
Закончив сервировку, кухарка ушла завтракать на кухню. Вскоре в столовую пришли Аглая и Марианна.
- Всё в порядке, Глаша? - спросила Надя, сев за стол.
- К чему такие вопросы? - Аглая села напротив сестры.
- Мне показалось, ты вчера ночью ревела. - объяснила Надежда, а потом она обратилась к Марианне, та утвердительно кивнула, - Значит мне не показалось?
- Ревела? Вам что одинаковые сны приснились? - с долей отвращение произнесла Аглая.
Затем Марианна показала газету “Феодоровский вестник”, на которой была вырезана фотография на первой странице.
- Ма, какого чёрта? - возмутилась Глаша, - Ты что рылась в моих вещах?
Марианна написала на своём браслете записку: “Она лежала в нашей комнате в общей мусорной корзине.”
- Вообще-то газета у нас одна на всех. - Надя взяла газету у Марианны, - Или ты забыла, что мы “Феодоровский вестник” каждое утро читаем?
- Можно подумать нам больше читать нечего. - огрызнулась Глаша, отняв у сестры газету.
- Глаша, дело не в газете. Что с тобой происходит? Ты в последние время сама не своя! - обеспокоилась за сестру Надежда.
- Надя, тебе какое дело? Какого чёрта ты строишь из себя заботливую мамочку? - сестру к спокойствию попыталась призвать Марианна, но это ещё сильней заводило Аглаю, - Ма, не провоцируй меня сейчас!
И вот, когда ситуация была близка к точке кипения, в столовой появилась Пелагея с весёлым возгласом: “Доброе утро, сестрёнки!” Внешний вид грации привёл сестёр в состояние лёгкого шока. Девушка была одета в белую блузку вместе с тёмно-синими широкими брюками.
- Мда, совсем чокнулась. - уже спокойно сказала Аглая, - Ты зачем у Семёна брюки стащила?
- Вообще-то это шаровары! Я их купила, когда выполняла задание в Южном Рюрикславе. - объяснила Пелагея, - И между прочем, их там носят даже женщины.
- Ну, они там и в парандже ходят, но ты же её не надеваешь. - сказала Надя.
Марианна широко улыбнулась и тихонечко похлопала в ладоши. За такую поддержку, Пелагея крепко обняла сестру, сказав: “Хоть ты меня поддерживаешь! Спасибо, Ма!”
Пока в столовой не появилась мадам Геворкян, грации стали обсуждать новости, которые были написаны в свежем номере газеты “Александроградские комментарии”
- О, какой заголовок! - сказала Пелагея, читая газету, - “Савва Демидов святой?”
