Мара не представляла, имела ли легенда под собой основания, зато знала, что утесы были заключительным препятствием перед Святилищем. От них ее отделяло несколько дней пути по равнине Лонвуд…и муж, вознамерившийся ей помешать.
Маре больно было думать о клятве Стракса, но куда сильнее ее ужасали последствия вероятного проигрыша. Участь ее семьи. Сестер и братьев. Младшему было всего пять. Родителей, любящих и добрых ко всем, обращавшимся к ним за помощью в годы жестокого правления Соледжиуса. Единственным их преступлением был отказ послать Мару в постель колдуна.
Когда он пригрозил им и пообещал наказать всех, она пошла к нему сама. И там совершила непростительный проступок, предопределивший судьбу как ее самой, так и всего рода.
Соледжиус наклонился для поцелуя, и при виде его красивого лица Мару чуть не вырвало.
В отместку за оскорбленное достоинство он послал ее участвовать в турнире. Никто и не верил, что она переживет испытания и уж тем более победит. Соледжиусу мало было отправить Мару на верную смерть, поэтому он возложил на ее плечи бремя ответственности за тысячи жизней.
И она несла бы свою ношу до последнего, как пронесла уже тысячи километров. Вопреки ожиданиям, груз не сломил ее. Лишь сделал сильнее.
Увы, несмотря на обретенные силы, Маре непросто было противостоять оскорблениям и сомнениям Стракса. Она не забыла причиненных им страданий и знала, что он никогда не поможет ей победить в турнире. Даже если бы Стракс не поклялся на крови, Мара все равно не позволила бы себе от него зависеть. Замужество ничего не меняло.
Разве что теперь она знала, почему он всегда плелся в хвосте. Зато теперь Стракс не отставал, вскоре поравнявшись с ней и поехав рядом.
— Заполни желудок, жена, — приказал он, протянув толстый ломоть хлеба с мягким белым сыром и золотистым медом.
При виде еды у нее заурчало в животе. Поскольку все ее имущество, кроме меча и нескольких вещей в седельных сумках, было украдено под Винтермером, она приняла хлеб. Тихое «спасибо» было встречено таким удовлетворением, что Мара не смотрела на Стракса, пока не доела. Тем не менее, она остро ощущала присутствие огромного мужчины. На нем были кожаные штаны и сапоги, от которых отказалась Мара, но даже под накрапывавшим холодным дождем он не прикрыл плечи и грудь. Стракс выносил непогоду непоколебимо, словно гора. Потоки воды стекали по рельефу его мышц и манили утолить жажду, испив их прямо с бронзовой кожи.
