— Ты восхитительна, знаешь?
Вопрос, не ждущий ответа. Поцелуй и воздух — один на двоих. Платье задрано, бельё ещё в переулке осталось у него, без возврата, мои колени разведены сперва в стороны, затем и вовсе уложены ему на плечи. Мы — мокрые, до сих пор возбуждённые, слетевшие с катушек и совсем не собирающиеся возвращаться назад.
Если только…
— Мы возвращаемся на виллу!
Безоговорочное. Не приемлющее отказа. Наряду с новым проникновением, вынуждающим выгибаться навстречу, кусать губы и сдерживать рвущийся из груди стон.
А я…
Я просто хочу, чтобы эта ночь не заканчивалась.
И согласна на что угодно.
Всё равно ведь сдалась…
По крайней мере, сегодня.
Виктория
Новое утро началось… ближе к вечеру. Тело ломило, как после самой жуткой попойки. Хотя никакой головной боли я не испытывала. К тому же, не в похмелье вовсе дело. В голове одна за другой всплывали картинки-воспоминания прошедшей ночи и рассветного времени. Одна — другой откровеннее, развратнее, развязнее… Аж лицо зажгло. От стыда! За своё поведение и столь безудержную похоть, что пропитывала, подобно самому безотказному яду, оголяя заложенные природой инстинкты. И что уж там… Габриэль оказался очень темпераментным мужчиной. Да я даже в камасутре столько поз не вычитала, в которые он меня… Ничего приличного, в общем!
Единственное, что успокаивало, самого португальца в спальне не наблюдалось. У меня появилось время сперва в полной мере осмыслить произошедшее, затем раскаяться, а после — смириться.
Что поделать?
Всё уже…
Сделала!
Тем более, вслед за нахлынувшим приступом самобичевания по поводу собственной легкомысленности, нагрянул и другой, который — голод.
Кушать хотелось безумно!
Будто неделю не кормили.
Впрочем, стоило подняться с постели, как про озверевший аппетит я быстро подзабыла. Всё потому, что при мне не было ровным счётом ничего, кроме тающих угрызений совести — голая я. А одеться не во что. Разве что в мужскую рубашку, которую приметила на специальной деревянной подставке. К ней и направилась. Не дошла. Заметила кое-что ещё. И не просто что-то там, а сумку. Женскую. Мою! Ту самую, что была при мне в аэропорте. Лаковый клатч на тоненькой цепочке покоился поверх кипы бумаг, на рабочем столе в смежном со спальней помещении. И конечно же, первым делом я проверила содержимое сумки. Всё располагалось в нём точь-в-точь так, как я сама разложила. Документы, бумажник, косметика, ключи и прочая мелочёвка. Ничего не тронуто. Всё на месте. Или же аккуратно разложено обратно, даже если и прикасались.
