Как же много слов. И ни грана содержательности. Сплошные обвинения. Как с его стороны, так и с моей. Они не приведут ни к чему, кроме новой ссоры.
А зачем мне выяснять с ним отношения?
Их нет уже…
Всё.
Закончилось.
Впрочем, только для меня.
У Радионова на сей счёт было иное мнение.
— Ты права, Вика, — вдруг смягчился, подался вперёд, обхватил обеими руками мои ладони, крепко сжал. — Давай начнём всё заново? Я перестану разъезжать по командировкам. Возьму кредит, выкуплю нашу кофейню из залога. Будем работать вместе. Обещаю, я теперь всегда буду рядом и вновь заслужу твоё доверие.
Где-то в районе солнечного сплетения, где ещё совсем недавно чувствовалась лишь боль, будто стальную нить натянули…
Секунда.
Другая.
А потом она лопнула.
И внезапно полегчало.
Верила ли я ему?
Однозначно…
— Выкупишь нашу кофейню? — удивилась, аккуратно забирая свои ладони из хватки чужих рук. — Ты же её в качестве залога поставил, потому что ничего другого, подходящего для этого, не нашлось. Так каким образом тогда ты её выкупишь? Поставишь в залог дом, который купил на предыдущий займ? Или как ты себе это представляешь? Может, в таком случае, если ты вдруг решил в самом деле исправиться, возьми, продай дом и выкупи кофейню. Зачем брать на себя новое долговое обязательство? — нахмурилась.
И нет, я ни разу не задумалась о том, чтобы повестись на озвученное предложение. Надоело быть дурой.
Не зря, кстати!
— Если есть поручитель, то залог не обязателен, — оправдал все мои ожидания мужчина.
Ну, как оправдал…
В этот раз я даже никакого разочарования не ощутила.
Только усталость.
— То есть дом продать ты не можешь, — подытожила услышанное. — Предположу, потому как ты его на эту твою Лилю записал. А она тебя кинула. Верно?
Слава открыл рот. Но так ни звука не произнёс. Я не позволила.
— Если ты вдруг решил, что я буду твоим поручителем по новому долговому обязательству, то даже не мечтай. А кофейню можешь себе оставить. Если выкупишь. Или можешь поступить ещё проще — отдать её в счёт своего долга за дом, — предложила ему от всей души. — Мне всё равно, что ты будешь делать. Если мне вдруг снова захочется пахать по шестнадцать — восемнадцать часов в сутки, я новую кофейню открою. А от тебя мне никакая помощь не нужна. Не теперь, Слава. Поздно. И в твоих же интересах мне совсем на глаза больше не показываться. Я тебя ни знать, ни видеть больше не хочу, — сказала и поднялась на ноги, раз уж всё стало предельно ясно. — Я и сюда, поговорить с тобой, приехала лишь по одной причине: сообщить о том, чтоб ты свалил нафиг из моей жизни и больше не показывался, — предупредила, прежде чем развернуться в намерении свалить от него куда подальше.
