Я кивнул головой.
Через две минуты я выходил из магазина с оригинальным пакетом в в руках. Ситара проводила меня до дверей магазина и на прощание помахала рукой. И улыбалась. Интересно — если бы она знала, кто такая Кристина, улыбалась бы также?
Я работаю в похоронном бюро. Некоторые замирают с открытым ртом, когда узнают об этом. Испытующе смотрят на меня, словно проверяют — не разыгрываю ли? Многих это настораживает.
Из-за этого я чаще говорю, что работаю в муниципалитете. Большинство удовлетворяются таким ответом и не спрашивают подробностей. А я спокоен, что никого не обманул — похоронное бюро находится в ведении муниципалитета.
Попал я на эту работу случайно. Думал — перебьюсь до осени, а там пойду на какие-нибудь курсы.
Говорят, что если хочешь насмешить бога — расскажи ему о своих планах. Карты судьбы легли по-другому.
Небольшой коллектив похоронного бюро оказался сплочённым и я бы сказал, изысканным, так что быстро сдружился с коллегами. Помимо полагавшейся мне зарплаты муниципального работника четвёртой категории платили всевозможные бонусы и добавки. Наверное, в финансовом отделе муниципалитета считают, что наша психологически напряжённая работа, требует большого расхода душевных сил, и заслуживает подобающей компенсации. Получаю больше, чем я ожидал.
Работа в похоронном бюро настраивает людей на философский лад. Чтобы нормально работать, нужно отключиться от того, что те, кто сегодня лежат в картонных гробах ещё вчера двигались, общались по телефону, делали покупки в магазинах, смотрели фильмы, и даже строили планы на будущее. Но вот что-то произошло в организме — и уже никому не нужное тело ожидает очереди в крематорий, чтобы обратиться в тот самый прах, из которого всё и произошло. Появляются родственники или друзья усопших — для них нужно подготовить церемонию прощания. Станьте здесь, пройдите туда. Какую музыку? Какой веры был усопший?
Все наши сотрудники чем-то уникальны, но особых слов заслуживает наш пастор. Он может отпеть усопшего по любому обряду. По-христианскому, по мусульманскому, по иудейскому, а если потребуется, то и по буддийскому или синтоистскому. Во всяком случае, у присутствующих создаётся впечатление обряда, исполненного по всем канонам. Если покойный был атеистом, то наш священник сбрасывает накидки, символизирующие принадлежность к той или иной конфессии, и говорит напутственное слово. Он говорит это слово или молитву даже тогда, когда слушателей — кроме нас самих — нет. Пятую часть покойников никто в последний путь не провожает. Полные одиночки. И лишь одна-две церемонии в день, на которые приходят более десяти человек.
