различия в обществе между макро- и микрообъектами довольно распространена среди социологов (Knorr and Cicourel, 1981), но особое признание она получила в социологии науки. Многие аналитики НТО гордятся тем, что не вдаются в сущность науки и научных споров на микроуровне, в то время как в противоположность им некоторые аналитики утверждают, что их интересуют только разногласия среди ученых (Collins, 1982), и что никакого общества вообще не существует, или, по крайней мере, не существует никакого макрообщества, о котором можно было бы сказать что-либо серьезное (Woolgar, 1981). Ирония здесь заключается в том, что это неправильное представление воспроизводит на несколько иных основаниях вековой спор между «интерналистским» и «экстерналистским» подходами к изучению науки и технологии. Если раньше результатом этих споров было противопоставление «социальных воздействий» «чисто внутреннему развитию» при попытке прояснить движение научных дисциплин, то сейчас люди противопоставляют «общественную стратегию» и «масштабные экономические рычаги» «микроразногласиям», «оппортунизму» и «лабораторному фольклору». Изменилась терминология, исчезла вера в «научность» науки, но остался старый подход к рассмотрению границ научной деятельности, проявляющийся в обеих школах.
Настало время для аналитиков, исследующих ежедневную работу ученых, обратить внимание на наивную, но справедливую критику со стороны специалистов по «макро» вопросам. Разумеется, нам не удастся легко примирить столь различные точки зрения и методы. В частности, совершенно невозможно, чтобы исследователи, привыкшие к лабораторным штудиям, покинули эту твердую почву, на которой они столь многого достигли, и просто погрузились в рассмотрение «макро» проблем, вычисляя проценты валового национального продукта, цитаты, премии и т.п. Если мы и согласимся рассматривать эти вопросы, то только на собственных условиях.
В этой главе мне бы хотелось предложить простое направление исследования, а именно, не отказываясь от методологии, выработанной во время исследования отдельных лабораторий, сфокусироваться не на самой лаборатории, а на ее строении и положении в атмосфере общества (Callon, 1982). Я намерен убедить читателя в том, что различие между «внутренним» и «внешним», различие масштаба между «макро» и «микро» уровнями является именно тем, что лаборатория призвана дестабилизировать и упразднять. Таким образом, без всякой необходимости отказа от открытий, сделанных нами при исследовании лабораторных практик, мы можем пересмотреть так называемые «макро» проблемы с большей ясностью, чем раньше, и даже пролить свет на конструкцию самих макроакторов. Единственное, что я прошу от читателей, это отложить веру в
