Обретая | страница 96
Но теперь он уже не был так в этом уверен.
Он умён, и с его стороны неразумно слишком злоупотреблять удачей. Возможно, последнего убийства в Седоне вполне достаточно. Он улыбнулся, вспомнив крики женщины, слышные даже сквозь звукоизоляцию его импровизированной комнаты для убийств.
Это убийство было тем приятней оттого, что жертва доверяла ему даже больше, чем остальные. После того, как они бросились под дождём к его фургону, она робко спросила, не думает ли он, что их встреча была предрешена. И он ответил, что да, он действительно так думает.
Меньше чем через полчаса она уже была мертва.
Он негромко рассмеялся. От одной мысли об этом ему становилось приятно на душе.
Всё прошло как нельзя лучше. Даже дождь прекратился в самый подходящий момент, когда он выносил её тело обратно на тропу, чтобы оставить там, где он её встретил.
«Это было прекрасно», – подумал он.
Он с тоской вздохнул. Будущие убийства наверняка доставят ему удовольствие, но уже вряд ли будут такими безупречными, такими красивыми. Что там, они даже могут разочаровать его…
«Не говоря уже о риске».
Стоит ли он возможного эмоционального разочарования? И действительно ли ему нужно продолжать убивать?
Сделав глоток кофе, он удовлетворённо выдохнул.
Хотя он только что пережил приступ тревоги из-за блокпоста, в целом он чувствовал себя лучше, чем в течение многих лет – лучше, чем когда-либо. Он был в гармонии с самим собой…
«Я будто заново родился».
Возможно, в будущем он снова почувствует, как старые первобытные страхи время от времени закрадываются ему в голову, но…
«У меня всегда останутся воспоминания».
Эти воспоминания способны успокоить любые затаённые страхи, всплывающие на поверхность.
Он побарабанил пальцами по столешнице и посмотрел на машину, которая так хорошо помогла ему в лечении.
«Всё хорошее когда-нибудь кончается», – подумал он.
Трёх жертв вполне достаточно.
Он знал, что пришло время положить конец его убийственному веселью. Момент был поистине горьким и сладким одновременно, но он чувствовал глубокое удовлетворение от своего решения.
В этот момент он услышал женский голос:
– Прошу прощения, сэр.
Он повернулся на голос и почувствовал укол тревоги. На долю секунды ему показалось, что он смотрит на саму тётю Флоренс. Эта женщина походила на неё даже больше, чем та девушка из Колорадо: те же вьющиеся каштановые волосы, тот же румяный здоровый цвет лица, та же лучезарная улыбка.
Но больше всего…
«Эти глаза».
Это была единственная существенная разница между женщиной из Колорадо и тётей Флоренс. У той женщины были зелёные глаза, а у тёти Флоренс – пронзительные, ярко голубые.