Стражи Приморска стояли по кругу — всего человек шесть. Сегодня был обычный, непримечательный день, поэтому они скучали, жарились на солнце и мечтали поскорее сдать пост, уйти домой или напиться прохладного эля в таверне.
— Вы позволите? — раздался напряженный голос сзади.
Лира обернулась. Молодой невысокий парнишка держал увесистый бочонок, желая двинуться дальше, только Лира перегородила путь. Какая, однако, вежливая здесь молодежь.
— И… извините, — она отскочила в сторону. — Я просто задума… лся, — по привычке заговорив о себе в мужском роде, взглянула на бочку и хитро прищурилась. В голове созрел новый план. — Давайте помогу?
— Поможете, правда? — он удивленно приподнял брови. — Спасибо! На самом деле я сам хотел просить о помощи. Если разобью ее, мне влетит от мастера. Тут недалеко, через площадь, потом во дворы направо.
— Замечательно, — ощутив огромное облегчение, Лира улыбнулась и схватила один край бочки, взялась удобнее. — Понесли?
***
Тиш достался путь через жилой квартал. Именно там кот не увидел ни одной таверны и гостиницы. Как следствие, бенгерским стражам там тоже нечего было ловить. А у остальных преследователей, по его мнению, одинокая девушка, прогуливающаяся к морю, не должна вызвать подозрений. Тиш надеялась на его мудрость, а потому держалась уверенно, шла неторопливо, то и дело с улыбкой оглядываясь на прохожих. Оказалось, она соскучилась по городским улицам, по детишкам, играющим в мяч, доброжелательным женщинам, выглядывающим из окон. Пугало лишь то, что ей выпала обязанность нести монеты — все, до последнего золотника — колоссальная сумма!
Радостные дети пробегали мимо, гоняя палками небольшой серый мячик. Она знала эту игру — мяч полагалось выбивать тростью у соперника на бегу. Третий участник молча вел обратный отсчет сначала с тридцати секунд, в следующий раунд с пятидесяти и затем со ста. Побеждал тот, кто чаще всего захватывал мяч, когда наблюдающий кричал «ноль».
Неожиданно стало грустно от того, что приходится покидать это место. На Кампасе она знала много хороших людей. Дети, с которыми жила в приюте, жители Бенгрия, добрые слуги, отец. Интересно, он жив? Был бы жив, разве не отозвал бы армию? От мыслей сделалось тоскливо.
Море виднелось вдали синей полосой, чуть более темной, чем небо. Приятная картина. Стоять и смотреть в предвкушении, что сейчас окажешься на берегу, скинешь сапоги, пробежишься по теплому песку, намочишь ноги. Но пока только чайки и гомон людей. И на этом чудесном фоне мелькнула военная форма. Бенгерская военная форма. Тиш замерла, чувствуя, как холодеют влажные ладони и сердце подпрыгивает к горлу. Почему так внезапно? Скорее нырнуть в подворотню, пока ее не заметили! Она глянула по сторонам. Нет, ближайший поворот позади. Забегать в дом слишком подозрительно, разворачиваться и убегать тоже.
