И я вновь могу созерцать идеальное тело, которое просит ласки. Руки так и тянуться смять ее упругий зад, а рот — втянуть в себя коричневые соски.
Я усмехаюсь и призываю силу, которая огнём отзывается в моих глазах, желая подразнить малышку. Она вздрагивает от страха и пугливо отводит взгляд.
— Так что там с Шаманом? — хочу наконец-то разобраться в происходящем и решить, что делать с девушкой. — Только не забывай, что я чувствую ложь.
Это не совсем так, я скорее чувствую страх быть разоблаченным, но ей незачем знать об этом.
— Он живет в соседней деревне у леса. К нему приходят чтобы вылечить всякие недуги, а иногда узнать будущее, — тихим голосом говорит она, теребя длинный рукав рубахи.
— Когда ты в последний раз ходила к нему?
— В…в прошлом году. Кажется, было лето.
— Зачем? — я не свожу взгляд от ее лица, ловя каждую ее эмоцию, чтобы уличить во лжи.
Вот сейчас она прикусывает нижнюю губу, сутулится и отводит взгляд. Явно не хочет говорить причину.
— Отвечай, — рычу я и подхожу ближе.
— Я, я не… это личное! — возмущается она и от робости на ее лице не остается ни следа.
Я делаю еще несколько шагов и останавливаюсь так близко, что чувствую, как ее грудь упирается в мое тело. Я хватаю ее за подбородок, с силой сжимая пальцы на нежной коже и притягиваю к себе.
— Говори, — в этот раз мой голос звучит глухо. От дурмана, который исходит от нее, и от желания впиться в ее губы жестким поцелуем и повалить на пол, задирая рубаху. Но пока я не разберусь во всем — не позволю себе лишнего.
— Я ходила к нему для того, чтобы он снова заколдовал полумесяц. Он…он исчез.
До меня не сразу доходит о чем речь. Но когда я перевожу взгляд на ее лоб — раздражение и презрение находят на меня волнами.
Грязные смертные женщины! Лгуньи и лицемерки.
Отталкиваю от себя девушку и вытираю о штаны ладонь, словно Шейла могла быть заразна.
Этот глупый обряд давно пора запретить. Девочек в возрасте десяти лет водят к шаману, который накладывает какие-то чары и на их лбу появляется руна невинности. Как гарант того, что мужчине в жены точно достается «чистая» девушка.
У драконов нет такого варварского обычая. Мы можем до старости лет так и не встретить свою истинную пару, поэтому зачем отказывать себе в удовольствии? Мы предпочитаем связать себя узами с истинной парой, а смертные — с невинной девой.
Незамужняя смертная без руны полумесяца приравнивается к шлюхе и я никогда не понимал этого. Мы ценили девственность как самый дорогой подарок для мужчины, но мы никогда не предавали значения был этот подарок отдан мужчине в законном союзе или нет.
