– Круууутоооо, – прошептала Лена.
– Не кисло, – подтвердил я.
Конечно, по-настоящему крутые вещи для нас не такая уж и редкость, но это был очень хороший артефакт.
Алхимики собрали все, что можно было вырезать из огромной туши. После них за дело взялись шкуродеры. РЛ отрезал и спрятал в инвентарь голову. Настала пора выдвигаться домой
Много же нашей троице пришлось повоевать, чтобы попасть в основной состав гильдии Сплин. Оцифровались мы с Леной вместе. А вот Игоря встретили немного позже. И все эти годы мы были почти неразлучны. Почему почти? Да потому что Игорь кобель! Ни одной юбки не пропускает и все время встряет в передряги. Однажды он до того заигрался, что соблазнил дочку нашего Губернатора. И если бы не наша гильдия, гнали бы его с материка поганой метлой. А так ничего, договорились. Посидел в тюрьме два года, подумал над своим поведением.
– Открывай, – скомандовал лидер, и Лена начала произносить заклинание, разведя руки в стороны. Перед нами открылся оранжевый портал, и рейд по очереди начал нырять в него.
Лидер приказал всем быть на банкете в главном зале в семь вечера, и все разошлись.
Мы с Леной направились в нижний квартал, где на берегу реки располагался наш домик. Игорь загадочно намекнул, что его ждет важное дело, и умчался проч.
Дом в нижнем районе столицы стоил просто космических денег. Но мы сразу поставили себе эту цель и шли к ней. Пробившись в основной состав рейда (хотя по правде говоря, Лена не была в основном составе, ее брали только тогда, когда добраться туда или обратно было затруднительно) проблему с деньгами мы забыли окончательно. Выбиваемые в рейдах награды, обеспечивали наше безбедное существование.
Ужинать мы не стали, чтобы не портить аппетит перед банкетом. Зато всецело уделили друг другу внимание. Да уж. Хорошо, когда все хорошо. После того что случилось со мной в реальной жизни, Лена помогла мне вернуть себя. Я полюбил ее и был ей благодарен. Может моя любовь и не была такой безбашенной и страстной как та, что я испытывал к жене, но это все равно была любовь. Нас устраивал этот мир. За семьдесят шесть лет, мы ни разу не говорили о том, жалеем ли мы о своем решении оцифроваться. И я был благодарен за это. Первое время я чувствовал себя виноватым. Она была молода и глупа, бросила все ради меня. Я даже не любил ее, но с годами эти мысли ушли, а моя признательность сменилась привязанностью, а затем и вовсе стала неотличима от любви. Мы были счастливы здесь.
