Руи в молчании проделал всё, что ему было сказано, и стал ждать.
Другой мальчик резко сказал: - Чего ты медлишь? Снимай свои лохмотья и забирайся в кадку, черт возьми - или тебе неизвестен процесс цивилизованного купания?
- Я хочу мыло и полотенце - или с моей стороны невежливо просить такие вещи?
- Терпи-не терпи, я сейчас принесу. А ты, что раздеваться не собираешься, и будешь купаться в одежде?
- Я разденусь, когда ты выйдешь из комнаты.
- О, какая застенчивость? Оно боится, что я увижу его крошечный перчик?
- Нет, я боюсь, что ты увидишь мой член и покраснеешь от зависти, - ответил Руи.
- Только женщины страдают от зависти к пенису, придурок!
- Кое-кто из парней тоже, и я думаю, что ты один из таких, - парировал Руи.
Потеряв дар речи и кипя от злости, Дикон вышел из комнаты. Это был крепкий, хорошо развитый мальчик-подросток в аккуратном сером камзоле и рейтузах. С черными, как вороново крыло, волосами, карими глазами, яблочно-красными щеками - привлекательный юноша, пышущий грубым, крепким здоровьем. Мессир Уилл считал его честным, надежным, трудолюбивым и с добрыми намерениями, хотя и слишком склонным к неразумным дарованиям своих пылких чувств.
На кухне Руи обнажился и забрался в кадку с парящей водой, наслаждаясь роскошью тщательного очищения. Вернувшийся Дикон положил полотенце рядом с кадкой и протянул кусочек розового ароматного мыла. - Вот, мессир Уилл получает эти сладкие заморские штучки от мсье Бутагона, француза из «Русалки». Запах - как у сирени в марте, ну, почти. Оно слишком хорошо для такого как ты, но мессир Уилл хочет, чтобы мальчики - особенно, когда они одеваются девочками - пахли как конфетки. Он уселся на табуретку и принялся внимательно наблюдать за омовением, проходящим перед его глазами.
Руи повернулся спиной к парню, и принялся неторопливо скрести себя - сначала волосы, потом лицо.
- Боже, твои волосы светлы, как масло! - внезапно воскликнул Дикон.
- А какими они должны были быть по-твоему? - сердито произнёс Руи. - Пурпурными?
- Нет, но я ожидал, что будет что-то вроде мышиного коричневого или... эй, Руи, хочешь, я потру тебе спину?
- Нет! Держи свои назойливые лапы при себе.
Дикон украдкой передвинул свой табурет, стараясь увидеть мальчика спереди. Руи, ополоснув лицо, поднял голову - и нахмурился.
Дикон задохнулся, хватаясь за табурет, чтобы не упасть с него. - Любовь Господня, Руи, я не могу поверить - мои глаза меня обманывают? Твоё лицо... ты прекрасен!.. - тут он запнулся.
