— А под выбором вы подразумеваете…
— Тариэль де Лиар. Я слышала, что вы дружите?
На секунду в кабинете воцарилась такая пронзительная тишина, что Паэль уловила сильное, с урывками, биение сердца полукровки, далекий скрип деревянной лестницы в коридоре, свист зимнего ветра за окном. Они смотрели друг другу в глаза, и дэйва со всей отчетливостью поняла, что вот сейчас — именно в данную секунду девушка готова смириться. И ее вопрос, с нотками отчаяния в голосе не стал для повелительницы сюрпризом, но совершенно выбило из колеи то, что произошло потом…
— Вы понимаете, что вы мне предлагаете?
— Выход, мир, спокойную жизнь.
— И четыре разрушенных судьбы.
— Вы молоды. Я понимаю. Вам свойственно преувеличивать. Но поверьте, так будет лучше. Лучше для всех, — продолжала убеждать Паэль. Ведь ей оставалось еще чуть-чуть надавить, и все. Она бы победила. Вот только недооценила эгоистичное упрямство девчонки и ее совершеннейшее неуважение.
— Вы говорите, как повелительница, мать или как женщина? Вы были счастливы, когда ваш муж…
— Замолчи, дерзкая девчонка, — вскричала Паэль, осознав в полной мере ЧТО сказала ей полукровка, и ярость ее, боль, обида на сына, страх за него, негодование и брезгливое отрицание заставили вдруг потерять контроль. — Да как ты смеешь. ТЫ… дрянь, малолетняя выскочка без роду и племени, приставучая приживалка, которую признали из милости, потому что выхода не было. И ты… ты, маленькая нахалка, хочешь стать женой моего сына? Занять мое место?
— Я не хочу занимать ваше место. Мне оно не нужно. Но если это та цена, которую я должна заплатить, чтобы быть счастливой, то я ее заплачу.
— Упрямая эгоистка. Ты не понимаешь, к каким последствиям это приведет.
— Может быть. Но я готова прожить эту жизнь в извечной борьбе, чем быть одинокой и несчастной, с ожесточенным, заледеневшим сердцем, как…
Она не договорила, запнулась на полуслове, потому что увидела, как полыхнули алым глаза повелительницы.
— Как кто? Отвечай. Как я? Маленькая дрянь, да за кого ты себя принимаешь? Как смеешь ты, ничтожество, мне не подчиниться, — окончательно сорвалась Паэль, переступая все барьеры. Полукровка даже не пошевелилась, еще не догадываясь, в какой смертельной опасности оказалась.
А повелительница… она уже не могла себя контролировать. Просто не могла…
* * *
Нет, я знала, что мама Инара меня не жалует, но даже не догадывалась, что настолько. Помню, когда увидела ее впервые. Через неделю где-то после того, как оказалась девятилетней испуганной девочкой на огненном поле полном мертвецов, преграждая путь жаждущему мести повелителю. Тогда я сильно заболела от испуга и всего пережитого. Мне было так страшно, так одиноко, что даже появление Теи не исцелило. Я провалялась в постели неделю, и все это время со мной были подруга, нянюшка Олена и тень — огромная, черная с огненными горящими глазами, от которой с громким криком сбежала зашедшая зачем-то ко мне ночью служанка. Но я этой тени почему-то не боялась. Она не несла угрозы, и она… была со мной ночами, не давая задыхаться от жутких кошмаров, вызванных страхом снова оказаться совсем одной.
