Да еще неожиданная встреча на острове Гаттин, незнакомец, что так поразил ее. До недавнего времени она знала только горькую, безнадежную и безответную любовь, а теперь… он снился ей. Снился уже две ночи подряд. Он звал, но она боялась откликнуться.
— Принцесса, — дверь в библиотеку скрипнула, заставив Самиру вздрогнуть, и на пороге появился тот, кого она так ждала. Но что с ним? Почему он смотрит на нее так холодно? Почему не бросился к ней, едва увидев? Почему не сказал столь привычное «моя принцесса»? Он что-то знает? Или чувствует?
— Милорд, — она потупила взор, сверкнула белозубой улыбкой, изображая искреннюю радость и сама, спрыгнув со стола, подошла к нему, попыталась взять за руку, но он не дал, отстранился и с тем же непривычным равнодушием посмотрел на нее. — Милорд, что с вами?
— Ничего. Я просто прозрел.
— Прозрели? — приподняла она идеально очерченную бровь.
— Раньше я не видел, не замечал, насколько вы фальшивы. Как вы любите играть.
— Я не понимаю, о чем вы, — теперь уже неподдельно нахмурилась она.
— О ваших отношениях с илларским полукровкой судачит уже весь город, — обвиняюще бросил он, а Самира с облегчением рассмеялась.
— Ах, вот вы о чем? Но это же сплетни, всего лишь сплетни. Как вы могли подумать, чтобы я и этот илларский полукровка… Что может быть между нами общего?
— Так это неправда? — слегка оттаяв, с затаенной надеждой в глазах спросил ее визави. — Вы не любите его?
— Конечно, нет, — совершенно искренне ответила принцесса. — Я люблю только…
Она неожиданно запнулась на полуслове. Хотела сказать «я люблю только вас» и не смогла. Словно какая-то неведомая сила сдавила горло. А мужчина неожиданно зло усмехнулся.
— Что же вы замолчали, моя дорогая? Договаривайте. Мне тоже крайне интересно, кого же вы любите?
— Я люблю только… — она снова попыталась, и снова голос перестал ей повиноваться. А мужчина подошел, совсем близко, жестко взял за подбородок и приказал:
— Скажи, что ты любишь меня.
— Я люблю… — растерянно и напугано выдохнула она, так и не сумев закончить фразы.
— Ты использовала меня? — тем временем продолжил мужчина свой неожиданно жесткий допрос. — Скажи, что нет.
— Н… н… Что… что вы со мной сделали?
— Ничего. Я же сказал, я просто прозрел, — печально ответил он и отпустил, наконец, ее подбородок. — Я любил вас. Больше себя любил, а вы… Знал, что это невозможно, но предпочел обмануться.
— Вы хотели этого, — не видя больше смысла в притворстве, проговорила она. — И видели только то, чего сами хотели.
