– Так пошли домой. Бобби уже все свои дела сделал.
Бобби действительно, предчувствуя, что и ему перепадет какой-никакой пирожок, управился со своими собачьими делами в кратчайший срок и теперь смирно стоял у входа в подъезд, поджидая меня и Алину.
– Пошли. Попробую и поеду. У меня, между прочим, семья дома голодная, – вдруг вспомнила Алина. – Вадим не такой хозяйственный, как Павел. Самое большее, на что он способен, – бросить в кипящую воду пельмени.
– Да? А мне помнится, он буженину прекрасно готовит, – упрекнула я Алину в необъективности к собственному мужу.
– Нашла, что вспомнить! Он тогда тоже отрабатывал твое гостеприимство.
– Вот видишь! Значит, не такой он и беспомощный?
– Ты хочешь сказать, что дома Павел тоже не знает, с какой стороны подойти к сковороде?
– Возможно. – Я пожала плечами.
– Ах, все мужики одним миром мазаны, – с горечью констатировала Алина.
Пирог у Павла действительно удался – пышный, хорошо пропеченный, с хрустящей глянцевой корочкой. А внутри – отварная рыба с яйцом и жареным лучком. Алина с аппетитом съела большой кусок, хотя грозилась до Пасхи сидеть на строжайшей диете.
– Отрезай два куска, – потребовала она, – угощу Вадима и Саньку.
Я занесла руку с ножом над пирогом.
– Не жадничай, – сказала она мне под руку. – У вас еще в духовке целый противень с пирожками печется. И завтра не забудь с собой на работу взять. Впрочем, я тебе еще утром напомню. Заеду за тобой без пятнадцати девять. Нечего тебе одной по улице ходить, – напомнила мне об опасности Алина.
На следующее утро ровно в девять мы были на пороге «Пилигрима». Дверь была закрыта. Обычно Алена приезжает за пятнадцать минут до открытия. Подготовка офиса к работе – ее обязанность. В это утро она отчего-то задерживалась.
– Наверное, вчера права обмывала, – предположила Алина.
Не успела я озвучить свою версию, как в зад Алининому «Опелю» чуть было не врезался старенький «жигуленок» с затемненными стеклами. Бежевая «шестерка», предел мечтания восьмидесятых годов, остановилась за десять сантиметров от задних фар ухоженной Алининой машины.
– Эге! Кто так ездит? Слепой? Да? Или права за сало покупал? – взвизгнула Алина, предвидя, во сколько ей вылилось бы столкновение, если бы безбашенный водитель не смог оплатить ремонт «Опеля».
Из «Жигулей» с белым, как простыня, лицом вывалилась насмерть перепуганная Алена. Она кивнула нам и шаткой походкой побрела к входу в «Пилигрим».
– Алена, ты что творишь? – бросила ей вдогонку Алина.
