- Тогда ты права, это мега откровенное платье - то, что нужно, чтобы он дар речи потерял. Хотя, думаю, не один он! – улыбнулась Юля. – Давай вставай, нам еще прическу и макияж делать, а времени с твоими соплями совсем не осталось.
Лере ничего не оставалось, как улыбнуться и смахнуть слезы с глаз.
К тому времени, как младшая сестра закончила колдовать над старшей, подъехало такси.
Девушка последний раз окинула себя в зеркале и улыбнулась, оставшись довольной своим внешним видом. Внутренний вид ей еще долго придется собирать по осколкам. Из зеркала на нее смотрела молодая красивая девушка с загорелой кожей (после автозагара), с густыми и длинными ресницами, со слегка блестящими от недавних слез глазами, что делало их еще более выразительными. Часть волос была приподнята и заколота, остальные волосы плавными локонами спадали на плечи, закрытые только тоненькими тесемками, служившими бретельками платья. Из глубокого выреза ярко-алого платья была видна ложбинка между грудей. Лера повернулась и увидела, как сказала Юля, неприлично открытую спину.
Лера выглядела красиво? Да. Выразительно? Точно. Но самое подходящее слово для нее сейчас было - обольстительно. В этом наряде можно было легко обольстить и соблазнить кого угодно.
У Даниэле Маретти просто не было шансов.
Когда она, как Золушка зашла, в зал, немного опоздав, все разговоры затихли. Все взгляды мужчин, которых на банкете было гораздо больше, чем женщин, моментально обратились в сторону Леры. От неловкости она слегка покраснела, но прошла уверенной походкой к своему столику. Рядом тут же оказался Шмелев.
- Дорогая, сказать, что ты прекрасно выглядишь, это ничего не сказать! – искренне изумился Николай. – Пойдем, поздороваешься со всеми.
- Я бы предпочла остаться, - нерешительно ответила она, поморщив носик.
- Ну уж нет! Такой красотой я хотел бы гордиться и всем представить, что это я открыл тебя, если ты не против, конечно! – улыбнулся и подмигнул Шмелев.
Лере пришлось подчиниться, и она дала руку Николаю Ивановичу, чтобы тот представил ее другим участникам конкурса.
Вокруг молодой и талантливой проектировщицы сразу собралась толпа поклонников, и, надо сказать, девушке было очень приятно и лестно такое внимание мужского пола. Раньше она не понимала и не осознавала до конца, что может быть яркой, эффектной и красивой женщиной.
Но поклонники не могли заменить ей внимание всего одного мужчины, находившегося в этом зале, на которое она так надеялась. Одному только Богу и, может быть, еще Александру Кроверу было известно, каких нечеловеческих усилий стоило Даниэле Маретти сохранять свой хладнокровный вид, когда он смотрел на Леру. А смотрел он на нее не переставая с того самого момента, как она возникла в дверях зала.
