Однако, вернемся к нашим героическим фройлян - сразу за оглушительным визгом Магды, произошли действия, которые в цивилизованном государстве можно рассматривать как грубое нарушение общественной этики, и публичную пропаганду порнографии. Маргарита, оглушенная визгом подруги, не успела понять, как буквально за несколько секунд, оказалась совершенно раздетой, лежащей на брезенте, под горячим, гибким и страстным телом подруги. Губы функвагенистки впились в ее губы, а пальцы ее рук стали ласкать ее между ног. Если бы не Марта Гиндзбург, героически оставшаяся их охранять, то они могли оказаться в опасной ситуации - ведь к ним по ходу дела присоединились и остальные девушки (кроме тех, что были заняты земляными работами).
Они лежали обессиленные прошедшей бурной страстью, когда на связь вышел перепуганный генерал Буш - судя по странному голосу - у него на шее была веревочная петля и он уже был готов отшвырнуть от себя табуретку, чтобы не попасть в руки палачей из гестапо. Впрочем, что-то похожее он и сделал от радости - несколько секунд из динамика доносились хрипы, но потом гнерал Буш снова подал голос и мучительно кашляя (видимо от чуть не удушившей его веревочной петли) рассказал, что он подтягивает резервы, и что на их участок фронта спешно перебрасывается шестая инфантери дивизион. Ну и дальше традиционное - про квадратные футы, которые приходится отвоевывать с большой кровью, отражая атаки безжалостных жолнеров, зуавов и прочих гадов.
Магда, слушая генерала, демонстративно зевала, и, колебалась между желанием прервать сеанс связи и дослушать до конца, но, наконец, генерал Буш умолк, ляпнув напоследок, что мол "Америка не бросает своих граждан в беде, и что помощь придет!".
Столь трогательное обращение командования, фройлян обмыли киршвассером, и хотели уже, повнимательнее рассмотреть результат земляных работ гетер, когда Марта закричала:
- Смотрите! Там на озере кажется, началось!
А там действительно началось! Маргарита пыталась составить в своей голове мысленный образ Мойши - противника Абрама, но ничего, кроме того же Абрама в мыслях не возникало, даже лапсердак виделся такого же черного цвета, ну может нос, более крючковатый, и косички подлиннее. Однако то, что она увидела, повергло ее в легкий ступор - Мойшей оказался негр, и его люди были тоже неграми, точнее сказать афро-семито-поляками.
- А разве негры бывают евреями? - вдруг спросила Катажина.
