— В монастырь? — ахает кузина.
— Именно так, — подтверждает тетушка. — Мне под большим секретом рассказала знакомая монастырская трудница.
Но у Сони есть и другие возражения:
— Но если я уеду, что вы скажете Наташе?
— Нашла о чем волноваться! Скажу, что ты поехала к нашей родне в соседнюю губернию. Ты, главное, сама до отъезда не проговорись! Знаю я вашу девичью болтливость. Ну, довольно об этом. Уже светает. Нужно хоть немного поспать.
— Маменька, а как же Никита? — решается-таки Соня задать сокровенный вопрос. Татьяна Андреевна фыркает:
— И думать о нём забудь! Ты хоть понимаешь, дурёха, — где твой Никита, а где князь?
Я возвращаюсь в свою комнату. Молока мне уже не хочется. Спать, впрочем, тоже. Я пытаюсь осмыслить услышанное.
Я ничуть не удивлена тетушкиной хитростью. Сама не догадываясь об этом, Татьяна Андреевна собирается оказать мне большую услугу. Если кузина поедет на этот отбор вместо меня, то ее маменька не сможет отправить меня и на другие отборы, даже если этого будет требовать сам император. Ведь тогда обман раскроется. Ну, что же — это может дать мне возможность пробыть в провинции до тех пор, пока опека не окончится.
А в том, что София не станет избранницей князя, я почти не сомневаюсь. Наверняка, на отборе будет столько блистательных девиц, что моя кузина затеряется на их фоне. Она мила, но, как и я сама, не обучена изысканным манерам. Представляю, как она будет волноваться в столице.
И всё-таки, как ни странно, я желаю ей успеха. Любопытно будет посмотреть, осмелится ли князь жениться на бесприданнице без роду без племени. Почти уверена, что не решится.
На этой мысли я и засыпаю, и я снятся мне уже добрые, разноцветные сны.
За завтраком тетушка сообщает мне, что они с Софи едут погостить к ее двоюродному брату и пробудут там не меньше месяца.
— Мы бы и тебя, Наташенька, с собой позвали, да уж дом у него такой скромный, что, право же, тебе там будет неудобно. Да и в деревне такая скука!
Щеки кузины при этом становятся красными, как маки, а сама она столь старательно начинает изучать пшенную кашу в тарелке, будто видит ее в первый раз.
— Всё в порядке, тетушка, я понимаю, — я растягиваю губы в вежливой улыбке. — Я лучше дома побуду.
Днем они отправляются в город за покупками и возвращаются со множеством коробок и свертков. Мне так и хочется спросить, зачем в глуши, в деревне им новые шляпки и платья? Но я благоразумно не выхожу из своей комнаты, наблюдая за их прибытием из окна.
