Я выбираю темно-бордовое, и пока нянюшка удаляется с платьем на поиски Дашутки, расспрашиваю Захара Кузьмича о вечерних гостях.
Князь Бельский — родовитый, но обедневший (должно быть, в провинции все такие). Был другом моего отца и очень горевал после его гибели. Поддерживает отношения с Самохваловыми исключительно для того, чтобы наблюдать за моим воспитанием. И он, и его супруга Настасья Константиновна, и младшая дочка Верочка, по словам Кузьмича, милейшие люди. Ну, что же — поверим на слово. Друзья мне сейчас не помешают.
Назаровы — ближайшие соседи Самохваловых. Старший сын их в прошлом году сватался к кузине Софии, но получил отказ, из-за чего общение между семьями прекратилось на несколько месяцев. Потом возобновилось — хотя и без прежней приятности.
— А почему же ему отказали? — мне уже юношу почти жаль.
Но Кузьмич не склонен к сантиментам.
— Отец его пожалован всего лишь в личное дворянство — за заслуги перед Отечеством. А значит, к Никите Иванычу положение не перейдет. А разве Татьяна Андреевна отдаст Софию Васильевну за человека без звания? Хотя живут Назаровы в достатке.
— А ко мне, то есть, к прежней Наташе, никто не сватался? — я замираю в ожидании ответа.
— Как не сватались? — хмыкает Кузьмич. — Сватались, конечно! Вы, Наталья Кирилловна, — невеста богатая. У батюшки вашего хорошие капиталы были. А графский титул — и того дороже. Только Татьяна Андреевна всех женихов отвадила. Но и женихи-то, я вам скажу, были незавидные. Да у нас в губернии других и нет. Чтобы достойную пару вам найти, в Петербург ехать надо. А барыня ни в какую ехать не хочет. Оно и понятно — ежели там к вам какая важная персона посватается, уж так просто не откажешь.
— А что же, тетушка не хочет, стало быть, меня замуж выдавать?
Старик машет рукой:
— Ас чего бы ей хотеть? Вы под ее опекой только до тех пор, пока замуж не выйдете. А как выйдете, с чем она останется? Из Закревки уехать придется, в деревню свою вернуться. А у них там дом маленький, в несколько комнат всего. И сада нет. Да и деревушка-то — меньше десятка дворов. После сытого-то житья-бытья не скоро привыкнешь.
— А если я вовсе замуж не выйду? Что же, тетушка до старости моим опекуном будет?
— Выйдете, как не выйти, — кажется, он не сомневается, что замужество — мечта каждой нормальной девицы. — А если все же не выйдете, то вступить в наследство сможете в двадцать один год.
Ну, что же, кажется, в вопросах моего замужества мы с тетушкой — союзники. Но одна тревожная мысль все-таки меня гложет.
