— Ничего не хочешь объяснить?
Она фыркнула. С какой стати? Кто он такой, чтобы она перед ним отчитывалась? Тем более, если бы она сказала правду, он всё равно бы не поверил.
— Потребовалось срочно уехать в Париж, — она старалась говорить как можно равнодушнее. — Между прочим, мы ничего друг другу не обещали.
Он кивнул. Оставшуюся часть пути до дома Амели они проделали в полном молчании. На крыльце она поблагодарила его за помощь. Кофе не предложила. Да он и не напрашивался.
Как ни странно, но против идеи дочери снова отправиться в Анагорию Жаклин не выступила. Напротив, сказала задумчиво:
— А может, так оно и надо? От судьбы не уйдешь, детка. Там ты герцогиня, сестра короля. Там тебе не нужно прятать свои способности и бояться, что где-то они вдруг вырвутся наружу. Там ты выйдешь замуж за достойного человека.
На последнем предложении Амели хихикнула. А что? В ее случае это весомый аргумент.
— Я буду по тебе скучать, детка, — Жаклин ткнулась носом в непривычно рыжие волосы дочери. — Но надеюсь, что оказавшись там, в Анагории, ты не забудешь про нас? Насколько я понимаю, оттуда в Эстен всё-таки можно отправлять письма. Ведь получила же ты письмо сейчас. И совсем не обязательно доставлять его до дома. Курьер может оставлять его прямо в пещере. Как там вы ее называете? Зеркальный зал? А Валери будет раз в месяц ходить туда и приносить нам твои послания. Или она может показать дорогу твоим братьям — уверена, они не откажутся иногда прогуляться в горы. Это же не будет раскрытием вашей тайны? Они всё равно не смогут воспользоваться зеркалами, не зная текста заклинания.
То, что говорила мать, было весьма разумно. И Амели охотно пообещала, что постарается отправлять корреспонденцию регулярно.
В горы они с Валери отправились на следующее же утро. Отправились вдвоем, хотя Жаклин и предлагала взять с собой кого-нибудь из братьев Амели — чтобы те запомнили дорогу. Но мадемуазель Легран тихо, но твердо сказала, что будет доставлять письма сама.
Вышли на рассвете. Было прохладно, и Амели укуталась в теплую шаль. Она чувствовала себя бывалой путешественницей. Она уже знала, какое платье следует надеть, какая обувь будет подходящей. Не забыла и про изумруды — положила их в мешочек, который привязала к поясу.
Она почти не волновалась. Да, в Анагории что-то случилось, но если бы положение было совсем отчаянным, они бы, не получив от нее ответа, отправили второго гонца. Значит, они сами смогли справиться с опасностью. О том, что со вторым гонцом могло случиться то же, что и с первым, она предпочитала не думать.
