Кевин высвободил свой фламберг из ножен, и, держа оружие наизготове, медленным шагом преодолел остаток пути. Дойдя до последнего здания проулка, прижался плечом к стене, осторожно заглянул за угол — и со свистом втянул воздух.
На широкой улице, ярдах в десяти, остановилась, накренившись, карета — колесо угодило в узкую канаву. Один из коней упряжки валялся мертвый на дороге, от вспоротого брюха поднимался пар; другой с истерическим ржанием бился в постромках, удерживаемый на месте весом павшего собрата. У кареты стояли двое. Женщина — причудливое видение в светлом бальном платье и с мечом в руках — рисовала клинком полукружья, защищая себя и спутника, и кричала, высоко и отчаянно. Мужчина будто окаменел, прижавшись к распахнутой дверце. А перед ними извивалось, покачивалось, струилось нечто, оживший сгусток ночи. Его щупальца тянулись к парочке языками черного пламени. Кевин сразу вспомнил ту далекую, счастливую и ужасную ночь, когда видел создание, подобное этому. Но и оно было куда меньше твари, нависавшей над двумя тонкими фигурками, словно обретшая плоть гротескная тень великана.
Про таких даже в кабаках врали, лишь упившись вусмерть. Пульсирующий столб живого мрака дотягивался до верхних окон окрестных двухэтажных домов. Очертания плыли, дрожали, меняясь на глазах. Мало что могло пробрать Кевина Грасса, но сейчас он таращился на пришельца из самой преисподней, как последний болван, замерев, забыв дышать. Чего оно ждет? подивился Кевин. Почему не нападает? Такую громадину не мог напугать короткий узкий меч, которым неуклюже махала бабенка. Будто в ответ на его мысли, черные отростки обвили запястья женщины. Она дергалась, но не могла освободить руки, воспользоваться клинком. — Филип! — взвизгнула она. — Филип! Ее спутник наконец-то ожил. Блеснула сталь, и щупальца перерубил мощный удар. Мужчина обнял женщину за талию, поддерживая, в его левой руке — кинжал. Филип?!.. Они были далеко от него, фигуры-призраки в сумраке вечера, но в их облике чудилось нечто знакомое, и этот голос… "Филип!" именно так кричала девушка в той, другой, невозвратной жизни. "Филип!" Оба стройные, темноволосые; он, похоже, левша…
Лунный свет упал на лицо мужчины, и Кевин, как завороженный, вышел из укрытия, сделал несколько шагов вперед. Филип и Дениза. Может, он и впрямь заснул на ходу, и разум играет с ним злую шутку? Это объясняло чудовище, слишком большое, чтобы быть реальным… И их
