— Место знаешь? На карте показать сможешь? — сказал я, почти полностью залезши в котацу, стоявший посредине просторной гостиной, в которой я вчера грохнулся, и смакуя чай. Без магии.
— Да, конечно. — ну вот, уже легче — Только сначала тебя нужно помыть! — Извращенка!
— Да ладно! — только возражений она и слышать ни в каком виде не желала, в то время, как мой извращённый мозг только набирал обороты, почувствовав себя Паровозиком, который всё-таки смог.
И мы попёрлись в горячий источник, благо находился он недалеко — почти на заднем дворе. Мндя, я схрючил такую морду, что даже белки от меня шарахались как от стихийного бедствия, но настроение у меня было куда выше, чем могло казаться на самом деле.
— Адмирал! — шепнула мне на ухо Цири.
— Что? — также тихо ответил я ей.
— Адмирал слоупок, вы когда догонять будете?
— Да что!?
— А ничего! — фыркнула она — Это твой шанс, не тупи!
— Я знаю, отстань, всё идет по плану. — сказал я, внушая уверенность в предстоящих действиях больше себе, чем Цири.
Просидев в воде минут пятнадцать, я начал действовать, пусть тривиально, но действенно— вылез первым, и попросил её потереть мне спину, на что получил довольно предсказуемую реакцию.
— Ну, раз уж…
— Если ты видишь здесь ещё одну Матико, то можешь попросить её. — съязвил я.
— Л-ладно.
Она тёрла мне спинку максимально нежно, насколько это вообще было возможно, а потом…
— Т-ты ничего не хочешь сделать? — явно в предвкушении чего-то, смущённо сказала она. Слишком быстро меняешься, притормози, дай хоть к новому образу привыкнуть!
— Что именно ты имеешь в виду? — я тянул время, чтобы вогнать её в краску, когда она перестала тереть мне спину.
— Н-ну, может повернёшься, и сделаешь то, ч-что посчитаешь нужным. — робко сказала она. Хм-м, она заикается?
Всё, из того, что пришло в мой извращённый мозг, я увидел более, чем скромненькую картинку. Она подставила щёку для, скорее всего, благодарственного поцелуя, закрыв глаза. Как-то слишком скромно, не правда ли? Вот и я о том-же. Она даже не скинула полотенце! Какая-то лажа. В итоге, я взял ситуацию в свои дрожащие (чёрт!) руки.
— У меня есть идея получше. — сказал я и начал действовать, по заранее намеченному плану Б.
— Что? — только и успела удивлённо мяукнуть (хоть она и лиса! Агрх! Хотя если разрабы сделали так, что кэмономими всё равно понимали бы любое подобное наречие, и могли бы общаться на нём, то это даже к лучшему, хотя она могла быть кошко-лисой, что не исключено), и ещё сильнее покраснеть она. Она перешла, на особый язык расы, а это значит, что она очень сильно волнуется, или сделала это специально. Скорее всего— первый вариант, что, кстати, не удивительно.
