- Батарея, к бою!
Потом выкрикивались значения уровней и прицелов, звучали доклады о готовности, и в тот момент, когда Шарафутдинов, теряя сознание от приступов рвоты, стал скатываться вниз, а Закридзе и Сутоцкий уже почти сбежали с бугра, ударили орудия и минометы. Ударили с разных сторон и с разных дистанций, как бы веером сводя снаряды на пятачке участка поиска. Поскольку еще не известный советским войскам запасной командный пункт противника был как раз в центре участка, то большинство снарядов и мин упали вокруг него.
После этих первых снарядов последовала небольшая пауза — артиллеристы проверяли правильность прицелов и уровней. Подготовку данных они провели грамотно, погрешностей не обнаружилось, и на огневых строго по плану прозвучала команда:
- Три снаряда! Беглым! Огонь!
И каждое орудие, каждый миномет выплюнул по три снаряда подряд. Над и за разведчиками густо заклубился дым разрывов, замелькали комья взметенной земли, неспешно взлетающие и опадающие доски, расщепленные бревна, какие-то тряпки и листы.
В этом грохоте и свисте, картинно клубящемся дыме, в трепещущих подсветах очередных разрывов большинство людей передовой не заметили совершенно обессилевшего Шарафутдинова, который все еще бежал вниз, хватаясь за горло. Но Матюхин видел его и, облизывая губы, приказал группе прикрытия готовиться к бою.
Команда была излишней — все и так были готовы. И все-таки все пошевелились, перехватывая поудобней оружие, — напряжение лейтенанта передалось всем.
- Ранен... сержант, — сказал кто-то из разведчиков, и Матюхин, резко обернувшись, посмотрел на него с неприязнью: об этом не говорят.
От Матюхина до группы захвата оставалось метров двести, а может быть, и меньше. И тут произошло совершенно невероятное. Над самыми головами группы прикрытия со странным воем-фырчанием пронесся снаряд и взорвался метрах в семи - десяти от Сутоцкого. Николай дернулся, остановился и стал медленно оседать. Закридзе что-то кричал ему. За грохотом разрывов никто не слышал слов, но все понимали, что он кричит. Тут приковылял Шарафутдинов, нагнулся над Сутоцким и махнул рукой Закридзе — тащи пленного. Закридзе присел, забросил пленного на спину и, согнувшись, побежал к своим окопам. Потом его догнал Шарафутдинов и подхватил дрыгающиеся ноги пленного.
Матюхин, не оборачиваясь, приказал:
- Фляги с водкой и индивидуальные пакеты выложить. Приготовиться к броску.
Группа захвата добралась до окопа Матюхина и свалилась в него — потный, яростно и шумно дышащий Закридзе и иззелена-бледный Шарафутдинов.
