Прежде чем явиться по вызову, он почистил испачканную в траншеях шинель, хлебая суп из котелка, мысленно оценил доклады наблюдателей и, отказавшись от второго, быстро, но не торопясь и не срываясь на бег, как когда-то, пошел к командиру роты.
- Садись, — кивнул Маракуша на лавку. — Будем чай пить и думать.
- Об итогах дня доложить? — спросил Матюхин.
- Нет. В ходе беседы.— Андрей сел, снял ушанку.— Раздевайся, чаю много.
Раздеваясь, Андрей в который раз отметил умение капитана устраиваться: землянка была просторной, высокой и сухой, в ней пахло свежей сосной; стол гладкий, лавки выструганы, а над топчаном — трофейный коврик с оленями и замком. Маракуша разлил чай в кружки и придвинул к Андрею карту.
- Думаю, понимаешь, в чем дело?
- Пришла моя очередь терять людей?
Капитан нахмурился, прихлебнув чай, поморщился:
- Мысли...
- А что сделаешь, если не вижу выхода...
- Так уж и нет выхода?
- Если опять в «ночное» — не вижу.
Маракуша отхлебнул чай и поерзал на топчане.
- А ты уже намереваешься и в...
Он смолк — такой несуразной показалась ему пришедшая в голову мысль. Капитан уже отметил перемены в Матюхине и не мог позволить себе откровенную насмешку.
Выждав долгую паузу, Матюхин спросил:
- А вы, значит, не верите?
- Во что?
- В «дневное»? В дневной поиск?
Маракуша засмеялся.
- Ну ты даешь!.. Неужели веришь? Считаю, что нужно переходить на дневную работу. Пока нет снегов.
- Да-а, — протянул Маракуша и отставил кружку с черным чаем. — Вот какие у тебя мысли…
- Примерно такие.
Капитан рассматривал лейтенанта. В уголках светлых, острых матюхинских глаз уже образовались морщинки. Проступили они и возле крепко сжатого, небольшого и еще по-юношески алого рта. И раньше крепкие скулы еще слегка раздались, отчего лицо приобрело выражение строгости и даже некоторой непримиримости. В темно-русых волосах над чуть оттопыренными, большими ушами пробился первый волосок седины. В обычное время он, вероятно, был бы не заметен, но в землянке, в свете чадящей, заправленной бензином с солью снарядной гильзы, волосок этот сверкал независимо и светло.
«Рано седеют мальчики,— подумал Маракуша и опять придвинул кружку с чаем. — Конечно, в данном случае Андрей явно чудит. Организовать днем поиск для захвата пленного из такой мощной и хорошо организованной обороны — дело нереальное. Но почему не помечтать? Почему не порассуждать? Оттачивается тактическое мышление, зорче и глубже изучается противник. Пусть лейтенант потешится...»
