Конан рассердился не на шутку. Круговым движением кисти он освободил свою руку из захвата, так что туша его противника развернулась, и тут же стремительно ударил его костяшками пальцев в горло, почувствовал, как с хрустом сминается гортань привратника и начинает бессильно оседать тело гиганта. Благо, что дворец все-таки не готовился к осаде, и дверь не была закрыта на засовы…
Конан одним ударом сорвал щеколду, распахнул дверь и бросился к стене.
Он подбежал к стене в том же месте, где уже перелезал ее, закинул крюк и в несколько рывков поднялся наверх. Рядом с ним в стену ударила тяжелая стрела, выбив брызги каменной крошки. Еще одна стрела прошла точно над стеной, но киммериец уже спрыгнул вниз. Мгновенное сомнение — стоило ли задержаться и снять крюк? — унеслось вместе со свистом стрелы, ушедшей в пустоту. Стрела пришла бы точно в него, задержись он на это ничтожное мгновение. Но размышлять и сомневаться было некогда. Конан бросился в ближайший переулок.
Патруль, добросовестно пыхтя от непомерного напряжения сил, вывалился из-за угла ему навстречу, и убегать от них было поздно. Пока доблестные стражники пытались извлечь из ножен свои сабли, Конан опередил их ударами кулаков. Первый стражник рухнул как подкошенный, второй отлетел к ближайшей стене и попытался восстановить душевное равновесие, третий повис на киммерийце, осуществляя вековые традиции своей профессии — тащить и не пущать. Резким поворотом корпуса киммериец придал повисшему на нем стражу неудержимое движение в сторону и впечатал его в стену рядом с напарником. Под градом ударов их стремление к славе доблестных защитников порядка быстро уступило место желанию получить как можно меньше увечий на этом пути.
Убедившись, что стражники больше не проявляют неуместного героизма, Конан решил слишком не увлекаться своей победой и побежал дальше. Чтобы не давать стражникам направления для дальнейших поисков нарушителя спокойствия, он свернул не в ту сторону, сделал крюк и вернулся к постоялому двору с другой стороны. Переведя дыхание, он снова перелез через стену и все так же бесшумно вернулся в свою комнатку.
* * *
Утро следующего дня началось совершенно спокойно. Никто на постоялом дворе не подозревал, что их постоялец нарушал покой спящего города.
Но когда Конан вышел за ворота постоялого двора, перед ним возник патруль. Не просто обычный патруль из трех стражников, а усиленный. Десятник с позолоченной бляхой на железном нагруднике и с тремя мордоворотами за спиной и один человечек в потертой одежде горожанина, с цепким взглядом соглядатая. Сзади тут же подошли еще шесть стражников с короткими копьями наизготовку.
