— На взгляд чужестранца — да. Только ты сначала заработай у магов базовое заклинание, отдай магистрату половину дневного заработка, расплатись за дом, а тогда и увидишь, как хорошо нам живется.
— Половину заработка? — удивился Конан. — И вы терпите? С чего бы это так много?
— Так половина города на магов только и работает. Так работает, что Черная Пустошь растет и плещется. И чем больше усилий маги прилагают, чтобы удержать ее, тем сильнее она плещет…
По улице мимо них бегом промчались двое горожан в черных туниках с желтой каймой. Они вломились в один из домов неподалеку, едва не сорвав дверь с петель, и вскоре вышли наружу в сопровождении человека с заломленными за спину руками. Они его не держали, он не был связан, но шел так, будто на него были надеты колодки невольника. Соседи, выглядывающие в окна, безмолвствовали.
— И что это было? — спросил Конан.
— Малое сыскное войско, — ответил пивовар. — Пресекают нелицензированную магию.
— Что это такое — нелицензированная магия?
— Дело в том, что магические заклинания со временем слабеют, и их приходится подкреплять мелкими вспомогательными заклинаниями. Но за каждым вспомогательным заклинанием надо идти к магам. А некоторые умельцы умудряются сами переделывать заклинания. Так маги этого не любят. Настолько не любят, что виновников карают без всякой пощады. Они говорят, что самодеятельная магия очень сильно разогревает Черную Пустошь.
— Понятно, — сказал Конан. Он допил свое пиво, поставил кувшин на прилавок и пошел дальше. Ему уже осточертел этот город, живущий магией, ему надоел этот тусклый свет и навязчивый запах. Ему хотелось как можно быстрее покинуть мир колдовства.
Он вернулся в дом Оста, доел хозяйские припасы, обнаружил, что выложенные им камешки лежат все там же, на полу, и засунул их себе в пояс.
Некоторое время спустя сверху спустился маг и спросился:
— Готов ли ты отправиться обратно, в Большой мир?
— Готов, готов, — ответил Конан. — Меня уже тошнит от вашей магии.
— А ты хотел обрести богатую добычу, не преодолевая трудностей, о привередливый?
— Я предпочел бы получить добычу в честном бою.
— А я предпочел бы, чтобы люди понимали обращенные к ним слова, а не вели себя как неразумные дети, повинующиеся лишь своим желаниям, — возразил маг. — Но ни меня, ни тебя никто не спрашивает, что мы предпочитаем. Так что давай будем исходить из сущего, а не из желаемого.
— Ладно, — согласился Конан. — Пошли.
Они вышли из города, и Конан убедился, что упряжь лежит там, где он ее и оставил. Лошади стояли у ворот, здесь же были два ведра с остатками воды и недоеденные куски хлеба на траве. Конан начал готовить лошадей, а маг стоял рядом, поглядывая то по сторонам, то вверх. Взгляд у него был отнюдь не безмятежный, но Конана он не торопил.
