Она убрала брошь в карман, но ее неправильность жгла сквозь ткань платья и кальсон. Мокоша попросила ворона принести это ей. Она должна была разгадать тайну.
Сны мамуси, сгоревший дом, Рот Велеса, черная метка на ее руке — в голове был словно тяжелый туман, такой густой, что она не видела ответы. Чем больше она думала об этом, тем дальше становились бес и исцеление метки, и ей нужно было с большим трудом сосредотачиваться на охоте.
На ее землях ведьмы, выслеживая лань в бурю, она могла вернуться, когда холодало, ухудшалась видимость, или когда она забредала далеко от дома. Но охота на беса вела их сквозь бури, а на кону была ее жизнь и леди Рубина, так что возврата не было. Ей нужно было игнорировать холод, вглядываться в туман бурь, слышать в зловещей тишине, уходя все дальше от дома…
Бригида пыталась слушать шепот крови Каспиана, но свежий снег скрыл все следы, какие можно было найти. Они ехали дальше, ветер усиливался, пронзал одежду, и она мерзла. Буря превратила белые сугробы в изгибы, поднимала облака снега, мешая идти и видеть.
За вуалью снега вдали сиял мягко янтарь. Стало видно двухэтажное здание с сосульками, окутанное снегом до крыши. Буквы на табличке выцвели так, что их не удалось разобрать.
Было заманчиво остановиться там, но Бригида поправила хватку на поводьях, вспомнила черную метку на руке под рукавом.
Глядя вдаль, Искра облизала свой нос, убирая с него иней, моргала от ветра. Даже с ее густой шерстью, ей нужно было согреться. И лошадям. И им всем.
— Буря становится хуже, — зубы Каспиана стучали. — Нужно остановиться, пока она не пройдет, — он поймал взгляд Бригиды с вопросом в глазах.
Она не хотела останавливаться. Но если кто-то должен умереть, то лучше она от метки, чем все они от холода. Она кивнула, но Стефан уже ехал к постоялому двору с настойчивостью голодного волка, отыскавшего труп.
— Слава богам, — крикнул он и ускорил лошадь.
Качая головой, она последовала, подавив смешок. Они прибыли к конюшне за домом, где мальчик пил что-то горячее, судя по запаху — чай. Как только Стефан вошел, мальчик опустил чашку, забрал их лошадей и плату от Каспиана. Стефан бодро собирал сумки, напевая, а они ждали. Его нога быстро восстановилась: мазь мамы творила чудеса.
На жилете мальчика сияла брошь — такая же, какую принес ей ворон.
Наверное, это было связано со Ртом Велеса, ведь символ был его. Может, она ошибалась, но ей нужно было проверить. Буря не привела их сюда, это сделала Мокоша.
