Зверь.
Я охотился, как обычно, убивая время и добывая себе еду. Я устал. Давно поселился в этой глуши, чтобы не видеть никого. 200 лет одиночества. Давно перестал ходить на перекресток миров. Женщина для развлечения мне не нужна, я хочу семью, деток. А выпустить пар можно и в доме для мужчин.
Идя по следу оленя, я наткнулся на запах раненого оборотня кошки, удивился, кто может здесь быть. Проникнуть сквозь стену, отгораживающую от других владений, могло только обычное животное. Удивленный, шел по следу, забыв про оленя. Крови стало больше, кровавые отпечатки на листьях будоражили кровь, что-то в этом запахе манило и требовало оказать помощь, следы были маленькими, значить, шел ребенок. Тем более нужна помощь, дети рождались только от истинной пары и их было немного, так как шанс встретить пару очень мал. Я уже мчался быстрее, кровь высохла, значить, малыш прошел давно. Скорее, подгонял меня запах. Я нервничал. След обрывался у корней большого дерева, рассвет уже начался и была видна небольшая нора под деревом. Вот и прилипшие к коре шерстинки, когда малыш забивался под корни. Как ему оказать помощь? Мне не достать его, зверь внутри требовал разрыть нору, инстинкт кричал «защитить, вылечить котенка!». Едва успокоив его, я принюхался в нору, малыш спал спокойно, крови свежей не было. Пусть спит, решил, если начну копать, напугаю ещё больше, покараулю возле норы, принюхался еще раз, запоминая запах. И тут меня накрыло, словно я употребил дурман-траву, зверь внутри замер и начал бесноваться: «пара, это моя пара, кричал он, достать, вылечить, защитить!!!». Отпрыгнув, я спрятался в кустах и замер. Девочки никогда в этом мире не рождались, когда-то давно — да. Потом мы переступили черту, стали обращаться с нашими женщинами настолько плохо, мы считали их вещью, бессловесной рабыней для утех и рождения детей, что боги наказали нас. И когда предки осознали, что натворили, было поздно, дети рождались только в истинной паре, только мальчики и не более двух. Конечно, со временем нашли выход в соседние миры и женщины у нас появились, относились мы к ним уже намного лучше, почти уравняли в правах. Но только тех, кто был в паре или официально заключили контракт любовницы. Остальные же считались общедоступными. Это положение вещей многих устраивало и изменить что-то было бы трудно. Поэтому, девочка оборотень и одна, без опеки это очень важно, странно и она моя пара. Теперь главное, не испугать ее. Наступило утро, котёнок аккуратно протиснулась в щель. Боги, крошка совсем! Возможно, первый оборот. В зубах она держала сверток с одеждой. Понюхав воздух, аккуратно ставя раненые лапки и порыкивая при неловком шаге, пошла в сторону реки. Мой зверь потребовал взять в зубы и нести домой зализывать раны. Бил меня по бокам хвостом. Я рыкнул на него, успокаивая. Рано ещё! Потихоньку пошел за котёнком. Малышка, положив узел на землю, вошла в воду и стала полоскать лапки, а потом жадно припала к воде, видимо, ее сильно мучала жажда. Живот ее жалобно заурчал, она вздрогнула и пригнула уши. «Так, облизать, накормить, обогреть, спасти от всего, что ей может угрожать!», — метался зверь внутри. Котёнок вышла из воды, тяжело ступая на лапки. Я же специально пошумел кустом и вышел на берег. Малышка испугалась сильно, ее страх волной накрыл меня. Значить, малышка эмпат однозначно, так проецировать эмоции, потом эмоции сменились злостью и готовностью драться. Какая моя крошка смелая! Она вздыбила шерсть, оскалилась и зарычала. Я рухнул на землю, показывая покорность, потом развернулся пузом кверху, снова на лапы лег неподвижно, замурчал. Подтянулся на лапах ближе, всем видом показывая, что я не опасен. Котёнок рычать перестала и смотрела на меня удивлённо. Потом послала вопрос:
