— Он действительно ваш брат?
— Понятия не имею, — она дернула плечом, — считалось, что мы все друг другу братья и сестры. Кровное родство слишком переоценивают.
— Стетфилд подобрал вас прямо на ярмарке?
— Не совсем… Мы могли бы сменить тему?
— Почему? Когда я буду знать слишком много, вы просто столкнете меня с башенки.
— Такую смерть вы для себя выбрали? Уверены?
Гиацинта все ускоряла и ускоряла шаг, начиная задыхаться в тугом корсете.
— Не переживайте так сильно, — попытался утешить ей Трапп, — я унесу ваши тайны с собой в могилу.
— Уж конечно унесете! — сердито выкрикнула она, продолжая нестись вперед, как пушечный снаряд.
— Гиацинта, стойте!
— И не подумаю!
Он догнал её и ухватил за плечи, пытаясь остановить. Она с силой ударила его кулаком под ребра.
— Да что вы ко мне прицепились!
— Слышите? Это всадники.
Генерал, морщась от боли в боку, потащил Гиацинту в сторону ближайшего стога сена, который еще не успели убрать со скошенных полей.
— Ваша шляпа!
Горгона быстро стащила её с головы.
— У них знамена короля, — взволнованно воскликнула она. — Это помилование! Джонни зовет меня ко двору!
— Вы в этом уверены? Этим утром вас пытались убить!
— Наверняка это невеста короля узнала об амнистии и подослала ко мне убийцу.
— Уверены-уверены?
Она проводила расстроенным взглядом удаляющуюся четверку гвардейцев.
— А если это мой шанс вернуться домой? — спросила Гиацинта тоскливо. — И я его прохлопала, сидя в стогу сена рядом с облезлым неудачником.
— Облезлым? — переспросил генерал. — Да на мне шелковая рубашка!
— Мне надо узнать, что происходит — решила горгона, вставая.
— Прощайте, Гиацинта. Было приятно познакомиться с вами, — отозвался он, поудобнее разваливаясь на сене.
Раздираемая сомнениями, она снова плюхнулась рядом с ним.
— Ну может не столько приятно, столько любопытно, — продолжил размышлять вслух Трапп.
— Что мне делать, Бенедикт?
— Подождать, — ответил он.
— Подождать чего? Это гвардейцы короля!
— Кто угодно может притвориться гвардейцами короля. Мы сами сто раз так делали, когда шлялись по притонам и не хотели позорить честь мундира.
— Как вы можете сейчас говорить такие глупости? — снова вспылила она. — Господи, я идиотка, что слушаю вас! Возможно, это самая большая глупость в моей жизни!
— Что-то мне подсказывает, что не самая.
Горгона нервно засмеялась, скрещивая пальцы в замок. Её слегка потряхивало.
— Они сейчас приедут в замок, — спокойно заговорил генерал, — служанки скажут, что вы ушли в деревню. Нормальные гвардейцы расположатся в столовой и потребуют еды и вина.
