Трапп молча разглядывал её нежное, затуманенное дымкой сентиментальных воспоминаний лицо. Ни одна черточка не выдавала в этом лице вранья, а уж обманщиков он повидал достаточно.
Маршалу Стетфилду было наплевать на комфорт — это раз.
Он никогда не уезжал на охоту дальше, чем на расстояние двух дней от столицы — это два.
И только безумец мог бы отправиться охотиться так далеко на север, до того скудной была тамошняя земля, а в лесах днем с огнем не сыскать было даже самого завалящего зайца.
— Как мило, — наконец сказал он. — Полагаю, что старика Стетфилда пронзила любовь с первого взгляда?
— Ничего подобного, — Гиацинта рассмеялась. — Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы очаровать его. Меньше всего в своем почтенном возрасте Стетфилд был расположен думать о женщинах.
— И ваш отец согласился на этот брак?
— Не-а. Мы сбежали, — беззаботно отозвалась горгона. — С тех пор я отца так и не видела. Вероятно, он все еще полон негодования.
Трапп очень старался представить старика Стетфилда, умыкающего невинных девиц из отчего дома, но его воображения не хватало.
— Джонни всегда уговаривал меня помириться с отцом, — горгулья налила себе еще вина, — он говорил о том, что надо быть благодарным за все, что он мне дал.
То есть щенку она тоже скормила историю про богатого и титулованного промышленника из крупного города Брен?
Трапп вспомнил, как тринадцатилетний Джонни вопил из окна кареты, призывая их побыстрее покинуть эту дыру, а они с Розвеллом смеялись, передавая друг другу фляжку с коньяком.
Спустя три года Розвелл пришел в дом Траппа среди ночи и сообщил о том, что сопроводит его в Изумрудный замок, куда король Джон сослал его на веки веков.
— Отчего вы так печальны сегодня, Гиацинта?
— Я получила письмо. Свадьба короля назначена на середину осени. Наверное, он не позволит мне вернуться раньше этого срока.
— Осенью здесь очень красиво, — утешил её Трапп. — Знаете, разноцветные листочки радуют глаз. А вот зимой — холодно и грустно.
— Зимой… — вскинулась она.
— Вы будете все еще здесь, — безжалостно перебил её генерал.
— Да как вы смеете!
— Дорогая, — как можно мягче произнес Трапп, — давайте посмотрим на ситуацию с точки зрения здравого смысла.
— О каком здравом смысле вы говорите? Джонни пылает ко мне пылкой страстью!
— Охотно верю, но он все еще король.
— И значит, может делать все, что захочет! — упрямо ответила она. — И любить, кого хочет.
Она нервно вскочила и прошлась по столовой.
— Беда в том, — воскликнула Гиацинта, — что чем дальше я от столицы, тем быстрее угаснет пыл короля!
