Он вытер своим большим пальцем мою слезинку, пустив ток по моему телу.
— Мне надоело, я ненавижу тебя, Фролов...
— Так больше не будет, малыш, я все исправлю, - прошептал он и притянул мое лицо еще ближе, - все будет хорошо, - заключил он и накинулся на мои губы, добивая меня окончательно.
Ничего не будет хорошо. Мы пытались, но не помогало.
Максим будто меня не слышал, не чувствовал, как я вырывалась из его хватки, мои слёзы, стекающие по щекам не были ему преградой. Он был одержим, как голодный зверь пытался что-то получить от меня, отчаянно сминая мои губы. Но не получив, отпустил и прошептал:
— Прости, прости...
Я зажмурилась. Сейчас мне надо было сказать то, что следовало давно, ещё таи, в подсобке.
— Нет, - мотнула я головой, - держись от меня подальше, я не хочу тебя больше видеть, ты мне противен.
— Кэти, нет! - услышала я отчаянный голос, когда убегала из этой чертовой кухни.
Глава 38
Катя
Смахивая слёзы, выхожу в коридор, чтобы найти Нику и свалить отсюда. Музыка грохочет и бьет по ушам, пьяные подростки шатаются из стороны в сторону, задевая других. И среди этого балагана Ника. Черт!
От злости начинаю расталкивать людей, чтобы пройти. Прекрасно понимаю, что если даже попрошу, то они и не постараются отойти. Другого выхода нет.
— Смотри куда прешь! Глаза открой, курица! - летит мне в спину.
Но я не собираюсь останавливаться, пошли вы все. То, что произошло сейчас на кухне, расстраивает меня куда сильнее. Больно, противно и мерзко. Как и все здесь. Я не даю себе слабину расплакаться, они не увидят моих слез, никто не увидит...
Я добралась практически до середины толпы, но Ники нигде не было. Где она шляется? Почему я должна ее искать?
Люди танцуют, орут как животные. От злости, накатившей на меня новой волной, толкаю парня, который всеми силами, видимо, хотел уронить меня.
— Э-э-эй, - единственное, что он произносит, пока отшатывается в сторону.
Придурок.
Продолжаю свой путь, расталкивая людей в разные стороны. Где же Ника?!
Задев кого-то плечом, продолжаю идти дальше, пока меня не отвлекает самый мерзкий голос, который я когда-либо слышала:
— Поаккуратнее, дура!
Резко останавливаюсь.
Медленно поворачиваюсь и натыкаюсь на Марину, которая стряхивает что-то со своей руки, при этом держа в руке стакан, видимо, с жидкостью, которую я немного на неё пролила.
Тут она поднимает на меня взгляд и щурится.
— А, это ты, не удивлена.
Через плечо кидаю ей фразу:
— Не удивлена чему?
— Тому, что у тебя такие кривые ноги, раз ходить нормально прямо не умеешь.
