. Издатель был известен своими трудами в области патрологии, и в данном случае проявил заметную эрудицию и сообразительность. В дальнейшем это издание затерялось в ряду выходивших вслед одна за одной англо-американских публикаций нашего памятника, на фоне которых издание де Ромстина с всего лишь семистраничным введением смотрелось не слишком солидно. Тем не менее оно стоит того, чтобы о нем сказать особо. Так издатель не видит в прежних исследованиях Филофея и Гарнака решительных доказательств приоритета Послания Варнавы и «Пастыря» Ерма перед Учением, более того, на его взгляд, внутренние показания нашего памятника свидетельствуют об обратном>30. Отвергается де Ромсти-ном и гипотеза Кравуцкого об эбионитском происхождении Учения, поскольку, несмотря на немалое число гебраизмов>31, в нем отсутствует декларируемое эбионитами неприятие Павла и его миссии>32. Зато в евхаристических молитвах Учения издатель обнаруживает «явные следы языка св. Иоанна», в связи с чем, впрочем, им делается довольно поспешный вывод о возможном проживании автора нашего памятника в Малой Азии>33. Однако де Ром-стин не исключает и египетское происхождение Учения, учитывая привязанность к нему Климента Александрийского, который первым из древних христианских авторов вслед за нашим памятником (8.1) говорит в своих «Строматах» (VII.75) о соблюдении поста в среду и пятницу>34. Но самое интересное, во введении к своей публикации де Ром-стин, что вошло затем в известные обзоры Караше-ва>35 и Драпера>36, касается датировки Учения. Вот что издатель пишет в связи с этим:
Итак, мы приходим к заключению, что до сих пор вопрос о происхождении памятника и месте такового в точности не решен. Другое дело, что совершенно ничто не может воспрепятствовать нам определить его возможную (если не вероятную) датировку последней четвертью первого столетия, и уж точно никак не позднее первой четверти второго столетия. Это, вполне вероятно, древнейшее христианское писание после книг Нового Завета, возможно даже более раннее, чем боЛЬШИНСТ-ту ВО из них .
Последняя фраза этого пассажа, надо сказать, выглядит довольно показательно. С одной стороны, де Ромстин явно в курсе современной ему исторической критики Нового Завета, завершающей формирование того, что спустя еще не одно десятилетие станет его каноническим корпусом, как раз вторым десятилетием II века, когда было написано 2 Петр>38. В этом отношении последняя четверть I века действительно окажется временем написания большей части новозаветных писаний, если вычесть подлинные послания Павла, написанные в 50/51-56/57 годах
