Стого пришел вовремя. Перед этим он заходил к Шае попросить во время его отсутствия последить за воротами. Естественно, о поединке он благоразумно умолчал, иначе бы девушка из добрых побуждений наябедничала бабе Гасте, и бой бы не состоялся. Заметив, что гости спустились во дворе, вокруг начали собираться сестры. Кто-то смотрел из окон, а кто-то рискнул спуститься вниз. Они пока не знали, почему путники так напряжены и зачем сюда пришли, но чувствовали, что вот-вот должно что-то произойти, и им было любопытно. Кассетто демонстративно не замечал всеобщего внимания, зато пришедший Стого в своем стиле театрально раскланялся. Аккуратно сняв и сложив свой черный плащ, он отдал его Голге. Кассетто оголил верхнюю часть торса и встал в боевую стойку.
— И чем ты меня бить собрался? — спросил Багряный скучающим тоном. — Какое твое оружие против таких, как я?
— Такое использовать я не буду, — покачал головой Столсен. — С тебя хватит и ножа с вилкой.
Это звучало оскорбительно и Кассетто зарычал. Голге, несколько минут назад назначенный судьей поединка, спросил, готовы ли они, а потом дал сигнал к началу боя. Зрительницы поняли, к чему все идет и возбужденно зашептались. Сестры ожидали зрелища, но все закончилось быстрее, чем они думали и совсем не так, как предполагали. Стого легко ушел от первого удара Багряного, потом атаковал, оставив небольшой порез на боку противника, как бы примеряясь. Так повторилось еще несколько раз, и Кассетто начал терять самообладание. Его раздражало, что у него ничего не выходит, а Стого так легко уклоняется и как бы играет с ним. Столсен же, боявшийся случайно убить товарища, наконец, примерился. Еще несколько секунд они покружили в центре импровизированной арены, а потом Багряный оказался на земле, понимая, что встать уже не сможет. Стого нанес несколько точных ударов, по одному в каждую руку и ногу, надрезая сухожилия, не давая Багряному возможности подняться или атаковать. Увидев, что Кассетто лежит и не может продолжить бой, Голге поспешил закончить поединок и объявил Столсена победителем. Кассетто попытался возразить, что еще может сражаться, и попробовал подняться, но неожиданная оплеуха от Завы наконец-то отрезвила его. Он опустил голову и покорно дал Светлой залечить свои раны, а пока садился, заметил, что Стого уже взял свой плащ из рук Голге и собирается покинуть дворик.
— Постой! — хрипло крикнул ему вслед Кассетто. — Ты сказал, что это урок для нас обоих. Свой я понял, но в чем же твой?
