— Но у мутантов, если я не ошибаюсь, физические возможности превосходят возможности тех, от кого они произошли, разве нет?
— Об этом я ничего не знаю, я просто сделал то, что посчитал наиболее эффективным в сложившейся ситуации.
— Я знаю, что при всплеске адреналина можно сделать что-то выходящее за рамки обычных возможностей, но после подобного почти наверняка останутся травмы, а ты не выглядел таким уж травмированным, да и не похоже, что ты вообще нервничал.
В ответ, Зелёный снял свои перчатки и продемонстрировал ладони, которые уже приняли пурпурный цвет и в некоторых местах кровоточили. Боль, при такой травме, должна быть более чем ощутимой. Но лицо Зелёного по-прежнему ничего не выражало. Он абсолютно спокойно управлялся настолько травмированными руками. У обычного человека явно с этим возникли бы проблемы, каким бы высоким болевым порогом он ни обладал, но Зелёный, похоже вообще боли не чувствовал в принципе.
— Это тебе вообще не мешает?
Спросил Попугай.
— Ты о чём?
Ответил вопросом на вопрос Зелёный, намазывая зелёнкой свои ладони.
— О руках. Тебе вообще не больно?
— Больно. Но если я буду придавать этому значение, то подвергну риску успех операции.
— Ты человек вообще? В смысле, ты же понимаешь, что это абсолютно не нормально?!
— Да. Я человек. У меня есть органы, у меня идёт кровь, я чувствую боль и меня можно убить, если ты об этом.
— Что-то я в этом сомневаюсь, как и в том, нужен ли тебе инструктор. Ты и сам можешь прекрасно справиться с жизнью в Зоне.
— Не могу.
— И почему-же?
— Нужно устанавливать контакт с людьми. У меня это не получается, а связи нужны. Ещё нужна практика. И у Периметра я ни разу не был.
Вот тут Попугай окончательно перестал понимать, о чём говорит, Зелёный.
— А в Центре, значит, был?
— Да.
У попугая глаза на лоб полезли.
— Наверное…
— То есть!? Объясни уже внятно!
— Я помню, что был у саркофага, потом в рыжем лесу, потом мы встретились в баре. Это если коротко.
— То есть, ты хочешь сказать, что дошёл до центра Зоны и вернулся!?
— Не знаю.
«Что-то он темнит»-подумал сталкер, но решил пока ничего не спрашивать. «Лучше всё сначала как следует обдумать»
— Так, ладно, я, пожалуй, лягу спать, пока у меня голова не взовалась. Ты сторожишь первым, в полночь разбуди меня.
Попугай так распорядился, чтобы проследить за действиями Зелёного. Достав спальный мешок, он лёг так, чтобы видеть новичка, но самому оставаться в тени. В руках он держал свой ПБ, а автомат поставил у изголовья, чтобы в случае чего было недалеко тянуться. Зелёный в это время поставил рюкзак в угол, подошёл и выключил фонарь. Дальнейших действий своего подопечного Попугай не видел и не слышал. Вот тут ему стало по-настоящему страшно, и он задумался, а стоило ли вообще доверять Зелёному. Оставшиеся часы до своего дежурства Попугай пролежал как на иголках, постоянно вслушиваясь в темноту. Казалось, прошла целая вечность, до того, как щёлкнул выключатель фонарика, и жёлтый луч света уставился в потолок, заставляя тени на стенах рваться и приобретать самые разные очертания, но только не естественные. Зелёный бесшумно, насколько позволял старый деревянный пол чердака, подошёл к Попугаю и потряс его за плечо, отчего тот буквально вскочил и уставился на Зелёного.
