Николай Мох влетел в каюту старпома одновременно с медкомандой. Выслушав доклад спейсера, бегом вернулся в свою каюту, натянул армированный пиджак, сунул в карман-кобуру монитрон и выбежал из каюты с жутким ощущением того, что уже, наверное, поздно, слишком поздно.
Баркент взорвался надрывным воем сирены. Из кают выбегали люди, суетливо промелькнул Йог. Николай выскочил на шлюзовую площадку. Павел быстро указал направление, в котором ушел капитан. На песок с визгом приземлился бот. Из кабины замахал рукой Давид. Николай вскрыл кластер-ножом замок излучателя, и статик исчез. Через три ступеньки слетел вниз, ворвался в "Букашку" и заорал не своим голосом:
- Форсажем! К развалинам!
Бот сорвался с места так, что сзади взметнулось облако песка, окутавшее тех, кто выбежал на площадку вслед за Николаем...
Замок вырастал из темноты. Ночь с тревожным свистом расступалась перед бронированным лбом летательной машины. Впереди сверкнуло пламя выстрела, осветившее на миг стены, "падающую" башню и песок, покрытый изломанными тенями колючника. Внутри у Николая все оборвалось...
А потом бот юзом пропахал песок. Они с Давидом бросились в освещенный фарами проход среди камней. И споткнулись о голос Виктора, сухой и мрачный:
- Это что еще за цирк? Николай, может, вы мне объясните?
Его не зря натаскивали в Звездном Лицее. Виктор автоматическим движением выхватил оружие и притаился. Таинственный голос спокойно продолжил:
- Опустите оружие, мил-сударь. Ни к чему нам лишний шум.
Колокола, лежавшие на песке, вдруг засветились ровным желтым светом, образовав треугольник, в центре которого стоял высокий мужчина в мужском камзоле девятнадцатого века. Черный кашемировый плащ мерцающими волнами спадал с плеч человека до самого песка. Виктор подметил, что незнакомец носит высокие черные ботфорты на высоком каблуке. Черным в его одежде было все, кроме рубашки и рукояти меча, выглядывавшей из-под плаща. Черные волосы мужчины ниспадали на плечи, обрамляя смертельно бледное лицо с большими карими глазами, горбатым хищным носом, безгубым ртом и впалыми щеками. Густые брови, узкие крылья носа, двухдневная щетина на подбородке...
Незнакомец спокойно стянул перчатки, покопался бледными руками в кармане камзола, достал тяжелую белую цепочку, надел ее на шею и будто припечатал к груди правой рукой знак угловатой спирали, покрытой тонкими радиальными ниточками серебра... Получалось что-то вроде паутины. Мужчина растянул в усмешке незаметные губы, церемонно поклонился и манерно произнес:
