ГЛАВА 9
ГЛАВА 9
Ангелина
Из Картахены в Рио мы вылетели сразу после погрузки огромных контейнеров. Сам перелёт я снова благополучно проспала благодаря Оливейра. Только на этот раз уже сама полезла к нему обниматься.
Не сразу, конечно.
Сперва я опять уселась на тот же диванчик. Надеялась, что Рафаэль сразу ко мне присоединится, но — нет. Он тоже уселся в одиночное кресло за столом, куда положил ноутбук, за которым и проработал всё время, проведённое в воздухе. Мне же ничего не оставалось, как страдать в одиночестве. И я даже дала зарок самостоятельно выдержать этот перелёт, но стоило самолёту затрястись, все былые намерения развеялись в дыму.
Жаль, не видела лица Рафаэля, когда стрелой метнулась с дивана к нему на колени, устроившись боком и перекинув ноги через подлокотники. Прижалась к мужчине всем телом и зажмурилась, вцепившись руками в лацканы его пиджака.
Ожидала насмешек с его стороны, если честно, но на деле огненный волк лишь тяжко вздохнул и обнял, погладив по голове. А я, убаюканная мерным сердцебиением и теплом чужого тела, наконец, расслабилась, вновь нагло заснув до самого приземления.
Наверное, мне должно было быть стыдно, но на деле — нисколечко!
В конце концов, почему люди вообще испытывают стыд за подобные мелочи?
Все эти их рамки, в которые они сами же себя загоняют, ссылаясь на мнение общества… Как по мне, глупость полнейшая. Вспоминались уроки психологии и обществознания, где на примерах сравнивали жизненный уклад, ценности и поведенческие качества человека и оборотня. Так вот… У нас, оборотней, всё гораздо проще. Все более открыты. Нет, в обществе людей нам невольно приходится подстраиваться под их культуру, но это всё незначительно. Приходя домой, мы тут же расслабляемся и становимся самими собой. А вот жить так изо дня в день, как люди… И дома, и вне его постоянно пребывать в построенной чужими умами клетке… ненормально. А те, кто пытаются быть собой без ограничений — порицаются обществом. Где логика?
В общем, о своей слабости я не жалела. Всё же это была необходимая мера. Да и не сделала я ничего постыдного.
Оливейра тоже делал вид, что ничего такого не произошло. Впрочем, для него, подозреваю, это так и было. Ему на колени каждый вечер кто-то, да садится. Не привыкать. Только с тех пор наше общение свелось к короткому "принеси/подай".
Меня постоянно подмывало как-нибудь сострить или подколоть начальника, но, видя его хмурое выражение, не решалась. И неожиданное, непонятно откуда взявшееся чувство неловкости и неуверенности в себе росло во мне с каждым днём всё больше. Всё чаще я ловила себя на мысли, что мне вновь хочется увидеть его улыбку.
