По крайне мере, все родные говорят, что меня нельзя выводить в люди: мужчины увидят — умрут. Всегда считала эти высказывания преувеличением, но теперь отчего-то захотелось, чтобы они оказались правдой. Не в том плане, чтобы я желала кому-то смерти… Захотелось увидеть восхищение в бирюзовом взоре собственного жениха. Селена всегда считала, что я обязательно понравлюсь ему настоящая. Хотя уверенности в этом у меня давно не осталось. Этому оборотню нравится разнообразие. И моя серая красота точно не вписывается в его радугу.
И почему только так больно от подобных мыслей?
До разочарования в себе. И слёз.
Всё-таки рядом с Огонёчком я становлюсь жуткой плаксой!
Вот и столкнувшись с ним на выходе, чуть не разревелась, увидев, как он покидает ресторан в компании трёх девиц легкомысленного поведения. На его губах блуждала привычная самодовольная ухмылка, а глаза сверкали предвкушением будущего удовольствия.
Да за что ж мне это всё, а?!
— Синьор Оливейра, — поприветствовала его деланно равнодушным тоном, и отвела свой взор в сторону, чтобы тот не заметил моего подавленного настроения.
Впрочем, мои старания оказались излишними. Внимание огненного волка целиком и полностью сосредоточилось на моём псевдоженихе. На меня даже мимолётно не взглянул.
— Ты всё ещё в Рио, — мрачно констатировал факт Рафаэль.
— Бесит? — усмехнулся, покачав головой, Лукас. — Я здесь по личным делам, Оливейра, расслабься уже. На вашу территорию не претендую. Мне она без надобности. Всего лишь развлекаюсь, — бросил на меня игривый взор. — Отпуск у меня.
Я же устало вздохнула.
И зачем нарывается?
Чего этим добивается?
— Про твои личные дела и развлечения я в курсе. И про претензии к моей территории — тоже, — отозвался всё так же мрачно огненный волк, а после повернулся к одной из сопровождающих его девиц. — Не сегодня, — сообщил ей односложно. — Тебе, синьорита референт, тоже пора домой.
А ещё ресторан как-то подозрительно пустеть стал. Публика торопливо расходилась. Персонал так и вообще испарился весь. Как и охрана Оливейра. Последние все до одного вышли на улицу.
Это они что… драться вознамерились?!
Да почему?
Посмотрела на Рафаэля с ужасом, а после перевела взор на Эмерсона, который ободряюще мне улыбнулся и кивнул, соглашаясь со словами моего жениха. Только его мнение меня заботило мало. Больше волновало, чем их противостояние окончится. И переживала я отнюдь не за того, кто обнимал меня.
— Не волнуйся, девочка, всё будет хорошо. Иди, — подтолкнули меня к выходу.
