— Да, уверяю тебя, она такая и есть. Для меня это просто какой-то кошмар: предположительно девственница, которая не позволит мне залезть к ней в трусики, не применив «челюсти жизни»[9]. Она совсем меня не боится. Не говоря уже о том, что у нее есть драйв и амбиции не только в мире музыки, но и в медсестринском деле. И в довершение всего, она происходит из безумно религиозного окружения.
— Джейкоб Итан Слэйтер! Не могу поверить, что ты вот так запросто говоришь при мне о том, чтобы залезть к ней в трусики! — упрекнула меня мама.
— Прости, — робко проговорил я. — Думаю, я слишком долго находился с парнями.
Она рассмеялась.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не ведешь себя, как животное, и выказываешь все уважение, которое я тебе привила... особенно, по отношению к этой Эбби.
— Я пытаюсь... и с ней тоже.
— Она хорошенькая?
Не задумываясь, я ответил:
— Она красивая... как ангел. — Я вздрогнул в тот момент, когда эти слова сорвались с моих губ. Что, черт возьми, со мной происходит?
— М-м-хм, — понимающе пробормотала мама в трубку. — Она может подойти тебе, если ты дашь ей шанс.
— Джейк, поехали! — прокричал Эй-Джей.
— Мам, мне надо идти. Мы остановились на ранний ужин.
— Хорошо, дорогой. Поговорим позже.
— Я люблю тебя, — проговорил я.
— Я тоже тебя люблю, — ответила она. И прежде чем я повесил трубку, она сказала: — Джейкоб?
— Да?
— Я серьезно насчет того, чтобы дать Эбби шанс. У судьбы свои забавные способы вмешательства в жизни людей.
Я знал, что, упоминая ее, она имела в виду не судьбу. Она имела в виду Бога. Со своей верой – то, что я так и не усвоил, к большому маминому разочарованию – она действительно хорошо бы поладила с Эбби.
— Да, как скажешь.
Она рассмеялась.
— Упрямство — худшая черта, которую ты от меня унаследовал.
— Я также унаследовал и много хорошего.
— Да, как и от своего отца.
При его упоминании я прорычал в трубку. Будучи святой, мама смогла простить этого ублюдка за то, что тот оставил ее ради своей красивой секретарши, когда мне было десять. У меня же, наоборот, до сих пор проблемы с ним и мачехой.
В машине засигналил наш главный роуди Фрэнк, отчего я подпрыгнул на месте.
— Прости, мам, мне, правда, пора идти.
Очередной раз обменявшись словами «я тебя люблю», я отключился и поспешно запрыгнул во внедорожник. Наклонившись вперед, я похлопал Фрэнка.
— Так, где мы едим?
Он повернулся ко мне и улыбнулся.
— Команда захотела ту пиццерию, которую мы видели чуть дальше по дороге.
