- Я разберу зубик, поставлю временную пломбу и станет легче, - продолжил он, поднимаясь на ноги
- Микаэль, может, мне выйти? - задала ему вопрос ее мать, показывая всем видом, что выйти не намеревается.
- Вы нам не мешаете, - вернулся он с инструментами и тюбиками. - Хотите, я принесу кресло, и Вы сядете?
- Нет, я выйду, она же у меня взрослая девушка, - в своем неповторимом стиле бросила Рина. - Не будет же ей больно? Кстати, у нее аллергия на лидокоин и куриный белок.
- Белок? Не беспокойтесь, я вколю ей убестезин или ультракаин. На них у тебя нет аллергии? - обратился к ней Микаэль, и Лина отрицательно покачала головой, продолжая бессмысленно разглядывать узоры на свитере.
- Ладно, я пойду, - задумчиво бросила женщина. - Если что, я за дверью, зовите! Ничего страшного не будет, надеюсь?
- Исключено, - пожал широкими плечами и сел в кресло, а Лина все это незаметно наблюдала за ним. Отметила легкую щетину, придающую его облику еще больше привлекательности. Жаль, маска скрывала его губы и подбородок, давая возможность любоваться только щеками, лбом и...глазами. Да, нужно было меньше вглядываться в его глаза, и многого не случилось бы. Лина не потерялась бы во взгляде, теплым и мягким, не предполагая, что однажды ей станет больно смотреть в эти глаза.
Когда мама вышла, он придвинул кресло чуть ближе и улыбнулся. Не видела, как изогнулись его губы, но улыбка отражалась в глазах. Храня эту улыбку его взора пронесет через года, а сердце обязательно вздрогнет и не раз при воспоминании о первом взгляде.
- Ты боишься уколов? - поинтересовался Микаэль.
- Нет, не боюсь.
- А стоматологов?
- Тоже нет.
Она дернулась от резкой боли, когда он ввел анестезию, и впервые в жизни Лина услышала, как к ней обратились. Позже Микаэль будет часто так ее называть, однако в тот первый день это выражение подействовало на нее ошеломительным эффектом. Главное, не само сочетание букв, а то, как произнес это он. Его голос. Тон. Ничто не заменит его, и из тысячи других голосов не найдется похожий на такой.
- Потерпи, моя хорошая!
Прекрасно осознавала, что это обычное, наверное, обращение врачей к пациентам, только вот как прозвучало оно с его уст. Иначе. Может, так повлияло на нее то, что весь ее внутренний мир был соткан из тонких нитей любви. Лина читала книги о любви и мечтала познать это чувство в реальности, по — настоящему. Узнать, каково это не просто любить, но и быть любимой, повторяя судьбу вымышленных героинь. Понимала, конечно, что ей всего семнадцать лет, и целая жизнь впереди, но все равно хотелось понять, как это влюбиться. Возможно, бурная фантазия ее отреагировала так, но Лина подалась роковому соблазну смотреть на него. Ловить каждую мимику, начиная от слегка нахмуренных бровей, запоминая черточки лица и впитывая, подобно губке, в себя. Нет, Лина не влюбилась, просто заинтересовалась человеком, к которому ее вдруг притянуло. По неизвестным причинам казалось, что она знаю его давно.
