Мираж рассеялся, разбиваясь вдребезги. Микаэль протянул руку, проведя подушечками пальцев по ее щеке. Дотронулся до сухих губ, еще больше помрачнев. Она совсем не понимала ничего, будто находилась в тумане. В неизвестности, а в мозге билась исключительно одна мысль.
Она любит его. Слишком быстро. Неправильно, ведь это может быть просто влечением. Или нет?..
- Ты вся горячая, - удивленно воскликнул Микаэль. Подтверждая свою догадку, приложил прохладную тыльную сторону кисти руки к ее лбу. Глубоко вздохнула от резкого контраста противоположностей. Холода и жара. Дожила, - мысленно усмехнулась Лина, от собственных фантазий скачет температура. Уже организм не выдерживает того, что с ней происходит.
- Нет, у меня нет жара, - рассеянно возразила Лина, наблюдая за тем, как он постукивает кончиком указательного пальца по подбородку. Ее слова прозвучали впустую, вовсе не повлияв на его настрой. Меньше всего Лина стремилась к тому, чтобы он относился к ней как к ребенку, нуждающемуся в постоянной заботе. Нет, последнее ей безумно нравилось, и она не возражала. Только другая забота. Иная.
- Интересная клиника получается, - задумчиво бросил Микаэль и отошел от нее, скрывшись за ширмой. До нее доносился лишь его голос, приятно ласкающий слух, расслабляя и снимая напряжение.
- Ох, - сокрушенно бросил Микаэль, вернувшись через несколько минут. - Я не нашел градусник, представляешь? Ладно, давай приступим к работе.
Говорят, за каждую проделку приходится расплачиваться, а тайное становится явным. Вместо того, чтобы лежать в кресле с раскрытым ртом Лина с удовольствием бы провела отведенные минуты с ним в другой обстановке. Без формальностей. Открывая ему постепенно сердце, позволяя войти в него, а не рот.
- Не надо, - выдала неожиданно от себя Лина. - Я имею в виду, что нельзя лечить зуб, если есть температура.
- Кто сказал? - странно покосился на нее Микаэль и снял перчатку, чтобы распластать ладонь на ее горячей коже. - Может, ты простыла? От этого и появился жар.
- Я не хочу! - судорожно вздохнула Лина, заметив, что он подготавливает бормашину. Проклятье! Почему она не может прямо ему сказать, как ей трудно сносить его близость? Поделиться переменами, что творятся внутри. Объяснить, что впервые за семнадцать лет до нее начало доходить, каково это трепетать от пусть и незначительных, но прикосновений мужчины. Каково это любить…
- Что? - переспросил Микаэль. - Подожди, у тебя же невыносимо болит зуб и, как я понял, аллергическая реакция на установленную пломбу. Так?
