Киирис оставалось лишь послушно идти следом и неустанно напоминать себе, что она вряд ли будет полезнее мертвой или безрукой, или превращенной в марионетку.
Многолосому Потоку нет дела до ее гордости, ему плевать на страх и отчаяние.
Он не просит.
Он требует отмщения. Требует возмездия любой ценой.
А будет ли цена слишком высока — какая, в сущности, разница?
В замке туманов стояла пронзительная тишина, как будто самое ничто распластало свое бесформенное тело по всем бесконечным коридорам и необъятным залам, просочилось в каждую щель. Она невольно залюбовалась громоздкими колоннами и мраморной мозаикой пола, огромными витражами, на которых застыли многоголовые чудища и воинственные стражи с окровавленными мечами и топорами. Киирис все время хотелось остановиться, чтобы получше рассмотреть заточенные в стеклянные осколки лица.
— Шевелись, рас’маа’ра, — торопил Рунн, — у меня нет желания ходить грязным еще полдня.
Они поднялись по лестнице на третий этаж, где их уже ждала сухая высокая женщина. Ее идеально выбритая голова блестела, словно отполированный нефритовый шар. При виде Рунна она почтенно, но не очень низко, поклонилась. При этом ее взгляд буквально отхлестал Наследника за неподобающий внешний вид.
— Знакомься, Киирис, эта почтенная старая заноза в заднице — личная собачонка Королевы-матери.
— Лестная рекомендация, Рунн, — холодно отреагировала та, переместила взгляд на рогатую спутницу наследника, потом выразительно посмотрела на их сплетенные руки. — Не будешь ли так любезен сообщить, чего ради сунул нос не в свое дело. В который уже раз.
— Нет, не буду, — Руннобошел ее, шагнул к двери.
— Королева-мать и Император… — попыталась остановить его женщина, но Рунннестал слушать.
— Вот и прекрасно, что они оба там. Заодно поделюсь чудными новостями. Брату будет полезно услышать, к чему привела его политика… попустительства.
Попустительства? Киирис поперхнулась проглоченным нервным смешком. Если сжигание городов и массовые публичные казни они считают попустительством, то каков же тогда террор? Прежде чем проследовать за Наследником тени в распахнутые привратниками двери, она оглянулась на лысую женщину и с удивлением обнаружила в ее глазах сочувствие. Самое настоящее сочувствие, которое, впрочем, быстро растаяло.
— Я, кажется, просил не лезть в государственные дела! — словно гром среди ясного неба окатил их с Рунном тяжелый мужской голос.
Киирис невольно втянула голову в плечи, хотятолько что давала себе зарок больше никогда и ничего не бояться. Казалось, победить резкие перепады настроения Наследника тени возможно, лишь прикрываясь ледяным спокойствием. Примерно так, как это делал безумный домин Раслер. Так она и собиралась делать — оставаться спокойной. Ну, насколько это вообще возможно. И неважно, кто будет на нее кричать.
